Темные улицы, освещенные лишь отдельными факелами…
Факелами?! Какие, к черту, факелы?
Тем не менее, я осторожно беру один, выдергиваю из крепления и примеряюсь к очередной черной подворотне. Куда идти мне непонятно: вокруг нет ни одного знакомого здания. И потому — без разницы.
Позади сгущается тьма. Впереди неяркий теплый свет проявляет какую-то мерзость, на которую я даже не хочу смотреть. Но опасности от нее не исходит.
Что я здесь делаю и как сюда попала?
Нужно сосредоточиться. Я пытаюсь потянуть след, уловить хоть что-то в окружающих вибрациях, надеясь на опыт и интуицию, но они пока меня подводят.
Осторожно иду дальше и вдруг слышу шаги. Нехорошие шаги. И почему то сразу становится понятно, что это за мной. Захлестывает волна паники, и я бегу. Бегу, не разбирая дороги — все равно ее не знаю. Под ноги постоянно попадаются камни, несколько раз я неловко наступаю в ямы, полные ледяной жижи.
Тени и всполохи мечутся по все сужающимся стенами. Мне кажется, впереди, просвет. Я делаю рывок, но кто-то — или что-то — хватает меня сзади за свитер. Время останавливается. Мы с преследователем замираем. Я слышу тяжелое дыхание человека — человека ли? Он выше меня.
И он хочет меня убить.
Медленно, как-будто действие происходит под водой, он заносит руку. Я чувствую это по движению воздуха. И за мгновение до того, как нож вонзается в мой бок, я резко поворачиваюсь, чтобы рассмотреть его лицо…
Со всхлипом выныриваю из кошмара и резко сажусь на кровати.
Сон ускользает сквозь пальцы, но я мысленно повторяю про себя все, что запомнила — это может оказаться важным. Как и то, что лица моего убийцы — или убийцы Тимура — я не увидела.
Что ж, этого сна следовало ожидать, после того, как я сняла отпечаток. Эти сны будут еще мучить довольно долго, все менее похожие на реальность. Мучить до тех пор, пока я не найду ответы.
Именно поэтому я решила проигнорировать требование куратора и главы Комитета не лезть в расследование.
— Мы сами займемся этим, Влада, — голос главы был сух, хотя за этой сухостью я различала нотки беспокойства. — Слишком странная ситуация. Вы работали над совершенно однозначным делом, которое не должно было привести… ни к чему такому.
Не могло. Но привело.
Но если я ничего не буду делать, то сойду с ума.
Я посмотрела на часы на прикроватной тумбочке и вздохнула. Пять часов. Что ж, можно и вставать. В раннем утре заключалась огромная энергия. Тем более, что я, как правило, и так высыпалась за несколько часов.
