Твою ж мать. Тот незнакомец из клуба. Теперь понятно, почему мне его лицо показалось смутно знакомым. Так, если Никите семнадцать, то этому около сорока. Выглядит моложе — но это нормально для магов. Значит, отец Никиты — сильный маг? А у сына нет магических способностей?
Или…
Или есть такой же артефакт, как у меня.
Жесть.
Грозит ли мне это чем-нибудь? Я в долю секунды проанализировала ситуацию — вроде нет. Даже если он меня узнает, что ж, подумаешь, у преподавателя его сына есть тайные предпочтения. Не в век инквизиции живем, стыдится и бояться нечего.
— Папа, это Влада Александровна. Я тебе рассказывал…
— Влада, — хриплый и чувственный голос. Всего несколько слов, а меня будто током пробило. Почему он так действует на меня? Вроде не должен — я вполне в состоянии контролировать себя по нескольку месяцев, — Сын про вас говорил, но я… представлял вас несколько иной. — интересно, что мог говорить Никита, видевший меня два раза в жизни? — И мне кажется, мы как-будто встречались… Не припомните?
Мужчина посмотрел насмешливо, а я разозлилась.
— Не припомню.
Тот усмехнулся и протянул мне руку:
— Максим Григорьевич…очень приятно
Блин, нельзя давать ему руки. Мало ли, вдруг у него осязание есть магическое — редкая черта, но рисковать не следует. Я неопределенно кивнула и ухватила покрепче сумку, будто именно в необходимости тащить тяжелые книги и крылась моя невежливость:
— И мне очень приятно… Что у вас такой увлеченный сын. Но мне пора… удачи.
Развернулась и пошла в сторону метро. Попросту смылась, так и чувствуя, что спину мне сверлят две пары глаз. Одна — с недоумением, а вторая с уже знакомым раздражением.
— Мне передали все, что ты обнаружила, — голос главы Комитета был холоден и сух, и я понимала почему. Но скрывать информацию про спирали времени я не имела права. — Безусловно, это представляет интерес, вот только метод… Влада, разве тебе не было запрещено лезть в это дело? Или ты собралась игнорировать требования вышестоящих?
— Не собралась, — я вздохнула — Просто…
— Не важно, просто или сложно. Если агенты перестанут подчиняться кураторам, то Комитет развалится сам и раньше, чем его развалят внешние враги, — зло и раздраженно отчитал меня мужчина, — Тебе недвусмысленно дали понять, что этим займутся специальные люди, а ты…
— Не могла сидеть сложа руки! — я тоже разозлилась.
— Это слишком опасно, пойми…
— Да вообще все слишком опасно, но когда это нам мешало? Разве не к этому нас готовили? Я агент, один из немногих в Москве, у кого в принципе есть собственный дар, а не только магия, и убили моего напарника — отстранять меня было глупо и недальновидно, так что уж удивляться, что меня это все не устроило!
