Само здание производило впечатление легкого запустения — сухие ветки плюща, серый и сырой камень, застывшие на главной башне стрелки часов, блеклая черепица. Но окна блестели настоящим стеклом, и я не увидела в стенах ни прорех, ни выбоин или обвалов.
Вздохнула, подавляя нервную дрожь и вернулась в карету.
— Едем.
— Вы выглядите гораздо моложе, чем я ожидал…
Я вздрогнула от слов, прозвучавших в полной тишине, и резко обернулась.
В полумраке огромного безлюдного холла, выглядящего не то что бы запущенным, но унылым и жутковатым, мужской голос прозвучал тоже… жутковато.
Кучер сам открыл дверь, занес мои довольно объемные саквояжи и тут же вышел, оставив меня одну, и я какое-то время простояла в ожидании…Не знаю кого. Дворецкого, слуг?
Дождалась.
Только вот на дворецкого стоявший на широкой центральной лестнице молодой мужчина ничуть не походил.
Распахнутый шитый серебряными нитками камзол, белоснежная рубашка с жабо под ним — я-то теперь знала, с каким трудом достигается подобная белизна — прямые темные брюки и уложенные в хвост волосы…
Хозяин?
Я присела в неглубоком реверансе, которые сумела таки подсмотреть и отработать — надеялась, что сумела, полноценных зеркал на своем пути я не встретила — и осторожно спросила:
— А вы…
— Простите, — мужчина сбежал по ступенькам и слегка поклонился. Не хозяин — тот бы не стал кланяться прислуге. — Я порой забываю о манерах, не имея возможности… их демонстрировать. Мэрр Эйкоб Корни. Управляющий.
Управляющий?
Я не сдержала удивления. Ведь если в замке есть управляющий… зачем им понадобилась управительница?
— Мэсси Мара Шайн, — пробормотала неловко и, вспомнив о правилах, протянула руку ребром ладони. Для поцелуя руку протягивали тыльной стороной, а так… Мэрр пожал кончики пальцев.
Все верно.
Целуют руки только благородным, матери и любовнице.
— Вы позволите ваш патент и письмо, что я отправил в школу?
— Конечно.
Я отдала нужные бумаги и постаралась выдохнуть.
Напряжение захлестывало меня с головой и оставалось только надеяться, что, если его заметят, то спишут на обычное волнение при устройстве на работу.
Управляющий изучал патент, а я, украдкой, его самого. Не очень привлекательный и не слишком молодой… Обычный. Худощавый и носатый. Но что-то располагало в его облике — может ощущение спокойствия, уверенности в себе. Может элементарная ухоженности и чистота… Я усмехнулась. Вот правда — достаточно было в этом мире встретить умытого мужчину в чистой одежде, и я уже считала его в достаточной мере притягательным.
