Когда призрак замер, и я осмотрелась у чего именно — охнула! Впереди маячили покосившиеся дверные створки, которые удерживались на весу только за счет нитей плотной паутины. Неосознанно сглотнула, но понимала, что отступать нельзя, потому изо всех сил толкнула дверь, прикасаясь через мягкие слои паутины к резному дереву, стараясь ни о чем дурном не думать. Известно — страх сумеет напридумывать многое, а воображение нарисует все в ярких красках, и останется мне, задыхаясь от ужаса, бежать назад.
С неимоверным грохотом деревянные створки рухнули, и под ними что-то захрустело. Подняв фонарь выше, я сумела увидеть, что стою перед входом в зал, пол которого усыпан острыми осколками разноцветного стекла.
Как назло, свет фонаря замерцал, показывая, что внутри заканчивается масло.
— Что тут было? — поинтересовалась я, осторожно ступая по осколкам, и Гали подняла голову кверху.
Я повторила следом за ней и от удивления приоткрыла рот. Мои широко раскрытые очи увидели, откуда насыпались эти стекляшки. Когда-то давно все они были частями великолепного витражного потолка. Теперь сверху темнел пласт плотной земли, из которого торчали пучки длинных корней, а среди них поблескивали острые грани осколков.
Призрак привычно поторопил меня, промелькнув пару раз перед лицом и метнулся дальше. У самой дальней стены располагался колодец. Необычный колодец, в котором никогда не было воды. В кольцах свернувшегося са’арташи — полузмея-получеловека — демона бездны и предка Беккитты.
Теперь я осознала, куда привела меня Гали — древнее святилище под Царь-городом, где в незапамятные времена находилась столица процветающего государства Ил'Вееда, правители которого истово поклонялись демонам бездны. Известно, что многие города умирают, а на их месте строят новые, погребая память о предшественниках под слоями земли и камней. Так случилось и с Ль'Гааром, а я, будто, прикоснулась к самой истории, глядя в белесые очи статуи, изображающей до пояса очень привлекательного мужчину. Высокий лоб, изысканная линия скул, острый подбородок и чувственные губы, чуть раздвинутые в улыбке. Длинные волосы, словно развеваются на ветру, мускулистый торс сообщает, что его обладатель владеет недюжей силой. Дальше следует змеиный хвост, на котором видна каждая чешуйка.
— Ненавижу са’арташи, — шепнула я, и в неверном свете на миг почудилось, что каменные губы дернулись в жуткой ухмылке, а незрячие глаза опасно сверкнули.
