— Ага. Итак, дрочка. Тут ничего сложного нет. Она возбудит Тео, но от нее он не кончит. А может кончит — если он сверхчувствительный девственник, что тео-ретически очень даже возможно. Сечешь?
Она игнорирует шутку, краем глаза рассматривая дилдо.
— То есть, дрочка нужна для прелюдии?
— Ну да. Ее суть — дать парню понять, что ты заинтересована в большем. Потереть парню пах — лучший, научно доказанный способ привлечь его внимание и дать «зеленый свет».
Элис усмехается.
— Научно доказанный? Или проверенный временем?
— И то, и другое. — Я беру дилдо в кулак. — Ладно, это очень по-гейски и подвергает риску мою тщательно выстроенную мужскую репутацию, но ради тебя я рискну. Так ты точно поймешь, что надо делать.
— Все гомоэротическое дальше этой комнаты не уйдет.
Я закатываю глаза и сжимаю дилдак.
— Ствол — это место, где происходит основная движуха. Многие девушки выбирают для активных действий головку, но они забывают, что она очень чувствительна. Слишком сильная стимуляция может привести к, э-э, скорострелу. Или вызовет раздражение. Короче, сконцентрируйся на стволе и изредка ходи в гости к головке.
— Поняла. — Элис кивает, строча заметки у себя в телефоне.
— Эй. — Я перехватываю ее руку. — Без конспектов, окей? У нас практика. Ручная работа. Во прямом смысле слова.
— Но… — Она смотрит на записи.
— Знаю, они дают тебе чувство безопасности. Знаю… Знаю, записи значат для тебя до хрена. Но прямо сейчас мне нужно, чтобы ты была здесь, со мной и сосредоточилась на том, что я делаю. Серьезно, это лучший способ обучения.
Она приободряется при слове «обучение» и, отложив телефон, сосредотачивается на мне.
— Хорошо. Я слушаю.
Ее лазерный взгляд больше ни на секунду не отрывается от меня, пока я показываю различные техники: обычная дрочка, крученая, двумя пальцами. Испытываю небольшой дискомфорт, но ради нее продолжаю. Затем передаю дилдак ей, чтобы она могла попрактиковаться. Элис берет его, пробует повторить, но через пару секунд ее пробивает на смех. Я застываю на месте.
— Погоди, ты сейчас… это что, был настоящий смех?
Она смотрит, как ее рука скользит вверх и вниз, а затем снова начинает смеяться. Смех у нее будто журчание чистой родниковой воды.
— Просто это… это так глупо. Это выглядит так… так глупо!
Я бросаю взгляд на жалкий силиконовый хрен и сам начинаю захлебываться смехом.
— Он выглядит как долбанный червь, — говорю.
— Как лысый кит. — Пытаясь отдышаться от смеха, Элис кладет руку на грудь. — Или как задняя часть продолговатого мозга.
