— Конечно. — Подхожу и выдвигаю для нее стул.
Она наконец смотрит на меня и насмешливо улыбается.
— Какие манеры.
— Я лишь предугадываю действия Тео, не более, — ворчу в ответ, но затем замираю, услышав ее смех — этот звук похож на звон маленьких хрустальных колокольчиков.
— Что? — интересуется Элис, перестав смеяться.
— В первый раз, — сажусь и кладу салфетку на колени, как учила меня мама, — слышу, как ты искренне смеешься.
— И в последний, — бормочет она, заливаясь краской.
— Кстати, отлично выглядишь. Правда, превосходно.
Она краснеет еще сильнее.
— Не нужно угодничать.
— Урок третий, — вздыхаю я. — Когда парни делают тебе комплименты, они не угодничают, а высказывают свое мнение. Тео часто будет делать тебе комплименты, понятно? Потому что он милый. Учись их принимать. Благодари, а не выпускай колючки, если хочешь ему понравиться.
Элис лишь кривится. К нам подходит официант, и она заказывает семгу и «Ширли Темпл».
— «Ширли Темпл»? — сквозь сдерживаемый смех, переспрашиваю я.
Она надувается.
— А что такого?
— Да ничего, просто… — бросаю взгляд на официанта, — это ужасно миленький напиток. Думал, ты закажешь что-нибудь взрослое. Например, чай со льдом.
— В таком случае я буду чай со льдом, — огрызается она.
— Нет, эй, все нормально. Бери что хочешь.
— Но тогда Тео подумает, что я незрелая.
— Возможно. Или что это забавно и все такое.
Официант смотрит то на меня, то на нее. В итоге Элис все же заказывает «Ширли Темпл», а я — пиццу «Маргариту». Когда мы остаемся наедине, она впивается в меня взглядом.
— Значит, я должна научиться принимать комплименты? Таков сегодняшний урок?
— Отчасти. Давай попрактикуемся. Я буду делать тебе комплименты, а ты — с благодарностью их принимать. Или хотя бы стараться.
Элис отщипывает хлеб и в ожидании смотрит на меня, как кролик в свете фар.
— Ты милая, — начинаю я с малого.
Она морщится.
— Это не так.
— Не-а, забыла? С благодарностью.
— Но я правда не считаю…
Можно и не заканчивать предложение, я и без того ее понимаю. Она не считает себя милой. За всей этой бравадой и невозмутимостью прячется низкая самооценка. Кто-то хорошенько вбил ей это в голову, и скорее всего, в подростковом возрасте.
Элис нервно ломает хлеб, но не ест его. Затем вдруг вскрикивает, случайно ущипнув себя за палец, и я быстро перехватываю ее руку.
— Эй, посмотри на меня, принцесса. Успокойся, ладно? Я все понимаю. Трудно любить себя, знаю. Но нельзя любить кого-то, не полюбив прежде себя. Невозможно отдаться другому на все сто процентов, если не нравишься даже себе. Это несправедливо по отношению к тому, кого ты любишь.
