Он протягивает мне ладонь.
— Я составлю контракт, и мы оба его подпишем, при свидетелях. Это будет более законно.
— Принцесса, в этом нет ничего законного. Ты будешь делать за меня домашку. Это мелкое мошенничество.
Хмурюсь. Об этом я не подумала.
— Все еще хочешь это сделать? — ухмыляется Раник. — Даю последний шанс все отменить, назад дороги не будет.
В мыслях возникает образ Тео. Он — единственный парень, у которого хватило смелости подойти ко мне и поговорить как с равной, а не как с мерзкой инопланетянкой или куском мяса. Единственный парень, который улыбается мне и делает искренние комплименты.
Единственный парень, который заставляет меня смущенно краснеть.
Я вкладываю ладонь в руку Раника. Она грубая, на ней будто отпечаталась вся его жизнь, которая гораздо труднее моей. Парень сжимает мои пальцы, и его улыбка становится шире. На опаленный солнцем асфальт падает капля дождя, затем еще одна и еще. Раник встает и разминает тело, похрустывая шеей.
— Что ж, дождь испортил вечеринку. Пойдем, отвезу тебя в кампус. По дороге и начнем.
Пока мы идем к побитой черной «тойоте» Раника, я пишу Шарлотте и сообщаю, что меня подвезут. Дождь внезапно превращается в ливень, и вдали раздаются вопли толпы на барбекю. Возясь с ключами, Раник смеется и покачивает головой, а я хлюпаю промокшими ногами.
— Можешь поторопиться?
— Да, да, не нервничай. — Он открывает пассажирскую дверь, и я залезаю в салон, стряхивая воду с плеч. В машине стоит тонкий запах корицы, хвои и сигарет. Раник тоже садится. — Кстати, а какие трусики ты носишь?
Я бросаю на него свой самый холодный взгляд.
— Такие вопросы не уместны.
— Ну, теперь уместны. С сегодняшнего дня я буду задавать очень личные вопросы.
— Это вторжение в…
— Слушай, ты хочешь затащить его в постель или нет?
Я нехотя закрываю рот. Раник заводит двигатель и трогается с места.
— Так я и думал. Давай колись, какие трусики?
— Какие можно найти в «Таргет».
Его передергивает.
— Что? Нет! Типа такие упаковки с целым комплектом? Одни красные, одни белые, синие и серые?
— И черные. У меня черное нижнее белье, — гордо заявляю я.
— Ага, долбаные черные бабушкины панталоны. Смотри. — Притормозив на светофоре, он копается у себя за сиденьем и достает крошечные зеленые кружевные трусики. — Вот, что тебе нужно.
— Какая гадость. Давно они здесь валяются?
— Или такие, например! — Он вытаскивает более скромные трусики-бикини с голубыми полосками и маленьким белым бантиком. — Видишь этот бантик? Чертовски очаровательно. Куда лучше труселей-парашютов.
