Пена это воодушевило.
— Еда? Питьё? Другие радости плоти?
— Да, несомненно!
— Похмелье?
— О, похмелье можешь забрать себе целиком, — чопорно ответила она.
— Ты можешь… избежать моей боли? — из этого получались довольно своеобразные следствия.
— Да, мы можем частично уйти от неё.
— Да уж, управление демоном получается сложнее управления лошадью. — И, видят пять богов, управление лошадью не то, чтоб слишком простое дело… — Я имею в виду, все эти храмовые практики и всё такое.
Все вокруг по прежнему толковали о необходимых храмовых практиках, но никто ни разу не объяснил ему, в чём они состоят.
— Сложности появятся сами по себе. Тебе не придётся за ними гоняться.
Она на некоторое время погрузилась в себя, после чего добавила:
— Пожалуй, мне жаль бедного демона, который окажется привязан к храмовому аскету. Власяницы, ну правда, в чём смысл?
У Пена возникло ощущение, что она внутренне содрогнулась и он невольно улыбнулся. Она добавила, более едким тоном:
— И это показывает глубокое непонимание, когда они путают неудобство для себя с пользой для других.
Пен моргнул, и перед ним внезапно раскрылась старая загадка, теперь простая и незамысловатая. Да. Это именно так.
Чувствуя необходимость это обдумать, он снова взвалил на себя связку одежды:
— Пойдём, поищем Вязовую улицу.
Он уже почти потерял нить указаний Тигнея, но Дездемона, определённо, хорошо знала город. Они добрались до своей цели коротким путём, нигде не сворачивая назад.
Лавка была тёмной, со своеобразным запахом. Пен положил вещи на прилавок и приказчица начала быстро перебирать их, называя цены.
— Пен, предоставь это мне, — пробормотала Дездемона.
— Если ты не поставишь меня в затруднительное положение, — пробормотал он в ответ.
Приказчица удивлённо посмотрела на него, но его рот сразу же начал жёсткую, хотя и вполне вежливую торговлю, которая завершилась на сумме, вдвое превышавшей изначально предложенную.
— Хорошо, теперь давай немного осмотримся, — сказала Дездемона.
Отойдя от прилавка, они двинулись к полкам и стопкам. Пен послушно разбирал их.
— Ты хотя бы видишь, что делаешь? — пробормотал он.
— О да. Ты тоже можешь. Подожди… попробуй теперь.
Пен прищурился и, похоже, тени отступили. Увиденное не казалось таким уж улучшением. Но они каким-то образом извлекли из малообещающих куч несколько прелестных образов выброшенной одежды, впрочем, местами порванных или потерявших цвета. Хотя, конечно, элегантный камзол из голубой парчи с трёхдюймовым разрезом на груди, окружённым бурыми пятнами несколько нервировал.
