Зыркнув на него исподлобья, Оля хотела было ответить что-нибудь позлее и поядовитее, но тут низ живота у неё скрутило очередным мучительным спазмом. Она невольно сжалась в комок и вдруг увидела на ногах кровь.
Заметили её и остальные. Даже Лёнчик, пятнадцатилетний противный подросток, который обычно редко удостаивал сводную сестру вниманием и вёл себя с ней на редкость высокомерно — и тот сейчас пялился на Олю во все глаза, а на его полных губах играла похабная сальная усмешка.
— О господи! — ахнула мать, прижав ладони к щекам. — Мишенька, у неё менструация!
Оля побагровела. Можно ли было вообразить себе что-то более унизительное, чем эта ситуация? Не так она представляла момент своего взросления…
— Вижу, — буркнул отчим, тоже несколько растерявшись. Впрочем, он быстро справился с собой и с отвращением приказал:
— Иди в ванную и помойся. И не думай, что это послужит оправданием твоему отвратительному поведению. Месячные — не болезнь и не отмазка!
— Но у меня правда болит живот… — прошептала Оля еле слышно, уже чувствуя, что сейчас расплачется. Обычно она старалась держаться в присутствии отчима, не выдавать свою слабость, не показывать слёз, но сейчас ей было невыносимо стыдно, противно, больно и… омерзительно обсуждать всё это с ним, да ещё и в таком ключе и в таком тоне.
— Я сейчас дам тебе… всё, что нужно, — заторопилась мама, а отчим, глядя падчерице в глаза, внушительно повторил:
— Месячные — не болезнь и не отмазка! Не думай, что для тебя что-то всерьёз изменилось. Лежать в кровати и страдать от мнимой боли я тебе всё равно не позволю. Будешь жить по обычному режиму… благо, современные средства гигиены позволяют в эти дни заниматься и спортом, и плаванием, и всем остальным.
“Когда-нибудь я точно его убью!” — не в первый раз пронеслось в голове у Оли.
___________________________
* “После трёх уже поздно” — книга японского новатора в сфере раннего развития Масару Ибуки (1971), в России была впервые издана в 1991 году.
** “Драмкружок, кружок по фото…” — знаменитые строки из стихотворения “Болтунья” Агнии Барто (1934).
Рус
Сан-Франциско, наше время
На счастье, в этот неловкий момент к столику подошла фигуристая официантка пуэрториканских кровей и, беззастенчиво стреляя глазками в Руса поверх своей маски, поинтересовалась, что они будут заказывать.
— Ты уже выбрала? — спросил он по-русски у Оли, листая меню.
— Мне… — она замялась и невольно покраснела, — если можно, что-нибудь подешевле.
