— Что там? Уже скоро? — произнесла болезненным голосом.
— Уже вошли в Артанский коридор. Еще немного и будем на суше.
— Воды, — простонала служанка.
Я наполнила стакан из графина, и взгляд зацепился за запястье. Полоз оставил на нем отметку в виде змея, но знак пропал, словно и не было его. Может, встреча с хвостатым Ленаром мне померещилась?
Рука потянулась к шее, где под платком прятала следы укуса — раны были на месте. Значит, был и полоз, и фокусник. Но они остались на Санта-Азалии, а я приплыла в Арту. И мы уже точно никогда не встретимся.
За окном были слышны звуки порта. Лайнер пришвартовался к пристани, и пассажиры стали спускаться на берег. Мы с Агатой сошли с трапа последними. На берегу толпилось много народу, но к нам сразу же подошел незнакомый мужчина и представился слугой отца. Он должен был доставить нас в резиденцию Талетти. На подступах к экипажу мне перегородила дорогу маленькая девочка с рыжим котом в руках.
— Госпожа, простите, — гнусаво начал ребенок, — я не могу забрать себе Сахарка. Родители мне не разрешают.
Девочка виновато протянула мне кота. Я хотела запротестовать, сказать, что это не мой кот, но, глядя на горе ребенка, не смогла так поступить.
— Ничего страшного, — взяла с ее рук животное, — с Сахарком будет все в порядке. Я о нем позабочусь.
— Госпожа, поторопитесь. Виконт не любит ждать, — подгонял меня слуга отца.
Девочка тяжело вздохнула, жалостливо посмотрела на кота и пошла к своим родителям. С Сахарком на руках я села в карету.
За зашторенным бархатной шторкой окном улицы сменялись городскими парками, скверы, площадями. Вскоре карета въехала за высокий кирпичный забор c коваными пиками. Агата даже ахнула, не сдержав восхищения: украшенную скульптурами фавнов и сатиров крышу трехэтажного особняка подпирали рифлёные колоны, перед домом шумел огромный многоярусный фонтан с девушкой в тоге, льющей из кувшина воду.
На пороге дома нас встречали трое мужчин. Отца я узнала сразу — Кристоф Талетти почти не изменился, года лишь посеребрили его волосы. Высокий, статный с резкими чертами лица. Рядом братья Эзра и Элайджа — их невозможно отличить, настолько они похожи.
— Адель, рад, что ты смогла приехать так быстро. Ты, наверное, устала от дороги? Мы приготовили для тебя и твоей компаньонки комнаты, — произнес отец, когда я вышла из экипажа. Официальный тон как бы намекал, чтобы я не ждала моментов нежности.
Братья сухо поздоровались и вообще вели себя отстраненно. Мы не виделись много лет, было бы глупо ждать от них иного. Для них я посторонний человек.
