Налив ещё один бокал виски, я вернулся в кресло у камина. Весь день я пил и вспоминал её искреннее счастье в машине, от которого мне становилось тепло. Никогда за всю свою жизнь я такого не испытывал. Никогда! Перед глазами стояло её горячее тело, её губы, с готовностью отвечавшие мне, глаза, полыхавшие зелёным колдовским огнём. Я тонул в ней, она была мне нужна. Но я не смог... не смог поступить так с ней. Она слишком хороша для такого, как я. Я резко встал и бросил в камин стакан. Я испугался, испугался своих ощущений и нахлынувшего непонятного трепета и страха перед ней. Оно меняла меня, а это было неприемлемо для меня. Странно и пугающе одновременно. Надо уехать, должен уехать. Не мог, хотелось исправить это, но и этого не мог. Заточил себя в клетку и не знал, куда двинуться.
- Что бьёшь посуду? - зашёл в кабинет Лирой.
- На счастье, - низко ответил ему.
- И сколько уже счастья разбил? - остановился он около меня. - И сколько выпил?
Я не успел ответить, потому что мою грудь пронзило что-то, и она разрывалась от боли.
«Брендон», - я услышал тихий голос Мии в своей голове.
Я оглядел себя, но ничего не было. Совсем ничего и никого. Но боль продолжала растекаться по мне, меня охватила пустота и одиночество. Я очутился во мраке. Нет! Нет! Что произошло? Где она? Испуганно озирался, но как будто прокрутили внутри... в груди, где жило сердце, острое и ядовитое.
- Сын, что с тобой? - отец хмуро посмотрел на меня.
- Не понимаю, - помотал головой я, до сих пор слыша её голос, - в меня что-то воткнули, и я чувствую ...
- Боль, - кто-то подсказал мне от двери.
- Правда, неприятное чувство? - спросил Рори со злой ухмылкой. - Наконец-то, и ты понял, какого это.
- Рори, что ты натворил? - отец грубо его прервал.
- Да, хватит, я не юнец, чтобы что-то натворить, - Рори взорвался в негодовании, - я сознательно это сделал, - довольно улыбнулся он.
- Поделишься, что именно ты сделал? - спросил я у него с нарастающей яростью.
- Конечно, - он подошёл взять бокал с виски, - знаешь, я не понимаю, почему тебе всегда всё достаётся лучшее. Мать, да и отец, любили тебя больше, ты наследник всего этого, девушки просто готовы ради тебя на всё без всяких ухищрений, ты удачлив в бизнесе, умело вертишь всем. Если с этим я готов был мириться, то с тем, что ты перехватил мою...мою душу - нет. Ты забрал у меня её, выкрал из-под носа, хотя я указал тебе на неё. - Он встал, - Теперь она никогда не простит тебя, никогда, - с улыбкой и с чувством победы ответил он, - немного залечит обиду, и тогда вступлю я, а ты будешь медленно умирать, смотря, как она улыбается мне, как целует меня и шепчет в порыве страсти МОЁ имя.
