— Целитель прав, мне лучше остаться здесь, — как можно спокойнее, чтобы не выдать своего волнения, произнесла я.
Но разве меня слушали? Как всегда, если Рорк что надумал, то уже не меняет своего решения, а действует. Один рывок и я уже прижата к груди.
— Послушайте… Не стоит этого делать! Не усложняйте мне жизнь, пожалуйста, — попыталась слабо запротестовать.
— Я сейчас стараюсь ее облегчить, — возразил он.
Облегчить? Да что он об этом знает! Как с ним говорить о серьезных вещах, если мы в мелочах не находим взаимопонимания?
— Поставьте меня немедленно! — зло прошептала я, и даже головокружение прошло.
Меня действительно поставили, но все еще придерживали.
— Вон! — рыкнул Демиан, и целитель испарился.
— Знаете в чем ваша проблема? — устало спросила я.
— В чем?
— Вы делаете скоропалительные выводы, слышите только себя и свысока плюете на всех, кто ниже вас!
— Не на всех, — возразил герцог. — Я готов научиться слушать тебя, Лисси.
Это была маленькая победа, и я улыбнулась.
— Но позволь мне хотя бы вычислить твоего отравителя, — тут же едва все не испортил он.
— Нет. Если вам не безразлична репутация простой мэтрессы, то учитесь хоть немножко доверять мне. Я знаю, кто подлил в мой сок эту гадость, и хочу разобраться с этим сама. Вы же понимаете, что это важно для моего авторитета? Правда?
Видимо, вспомнив времена своей юности, Рорк кивнул. Пожалуй, в те минуты, когда он перестает быть заносчивым снобом, то кажется почти милым человеком.
— Спасибо, — поблагодарила герцога и напомнила: — Но сегодня я остаюсь здесь!
— Хорошо, — смирился Рорк. — Но я принесу тебе ужин!
Снова-здорово! Он издевается?
— Я просто лягу спать. До утра!
Как же с ним непросто!
— Хорошо, — в очередной раз согласился Демиан. — Но за свою сговорчивость я требую оплату — поцелуй!
И тут же, пока я не опомнилась, твердые губы накрыли мои, совсем ненадолго, но очень чувственно, заставляя щеки гореть, а сладость тягучей патокой разливаться по венам. Все закончилось также быстро, как и началось. Герцог улыбался и смотрел очень нежно на наверняка разомлевшую меня.
— Вы вор и вымогатель, ваша светлость, — покачала головой я, но ни злобы, ни обиды не было.
— Ты не оставила мне выбора, девочка, — прошептал он и погладил большим пальцем мой подбородок. Столь невинная ласка оказалась настолько чувственной, что сердце вновь пустилось в пляс. Слава Пресветлым, после этого, герцог помог мне лечь. — Уверена, что ничего не хочешь?
— Только спать, — заверила я.
