...Вот ведь гад.
Вокруг все было тихо, городское кладбище с его любителями ночных процедур мы прошли, и снова следовали мимо хуторского разнобоя. Может быть, Ларс случайно включил свой шар? Задремал и сжал. Или соскучился. Или, вероятнее всего, обеспокоился, что слишком мы задержались - подумаешь, дойти до могилы и набрать земельки.
Яркий свет фонаря ударил мне в лицо, а Ларс, вопреки своим недавним словам о необходимости разделиться и спасаться по отдельности, схватил меня за запястье и рванул вперед. Мы понеслись вперед по узкой дорожке, пару раз я чуть не упала, но Габ держал меня крепко.
- Стоять! - хриплый каркающий голос разнесся по кладбищу.
«На-и-вны-й, - внутренний голос тоже слегка запыхался, - к-то е-го бу-де-т слу-у-у-шать-ся?»
- Стоять, хуже будет! - взвыл преследователь, пробираясь с кряхтением и шумом.
«А-г-а, ща-а-а-с»
Мы почти подбежали к забору, когда нам навстречу неожиданно кинулась темная фигура.
Габриэль остановился, а я среагировала мгновенно - иногда у меня есть реальные поводы собой гордиться. Я выхватила из кармана теплый, ярко поблескивающий шар, резко кокнула его о камень, столь кстати подвернувшийся под ногой, и запустила в нового преследователя. Шар метко врезался в черную тень, издавшую вполне убедительный вскрик, после чего густо задымился невероятно вонючим серым дымом.
- Уааааа! - торжествующе взвыли где-то сзади, а я заметалась, не зная, бежать ли вперед -прочь от кричащего, или назад - подальше от стремительно разрастающейся дымовой воронки, а может быть, вбок - по могильным холмикам. В какой-то момент я ясно увидела лицо Габриэля, прочла по его губам беззвучное «Мелкий, ты идиот», а потом дым неожиданно обволок меня, несмотря на отвратительный запах, он оседал на языке сладостью, тяжелой, давящей...
***
Иногда у меня есть реальные поводы собой гордиться.
«Напомни, когда это?»
«Заткнись» «Нет, напомни»
«В прошлом году я закончила школу без отработок»
«Можно подумать...»
Я открыла глаза, украдкой утерла слюну с подбородка и огляделась. Я лежала все в той же одежде, в которой была на кладбище, а вот обуви на ногах не наблюдалось. Лежала, судя по всему в лечебнице - жесткая высокая скамья под моим практически бездыханным тельцем была накрыта белой дешевой тканью. На соседней скамье в бессознательном состоянии прохлаждался Ларс. Выглядел он впечатляюще - под правым глазом багровел огромный синяк, щедро намазанный каким-то прозрачным снадобьем. Я немного понаблюдала, как мерно поднимается его грудь на вдохах и опускается на выдохах, слезла со своей скамьи и пошлепала по холодному, грязному полу к двери.
