Его приносили к какой-то кашляющей женщине в постели, которая часто брала его на руки. Он пытался орать и запрещать безобразие, ведь она могла заразить его чем-нибудь и всё, спета песенка Таргуса Виридиана, но эти тупые германцы его не понимали.
Потом что-то произошло, его стал посещать некий германец, который держал его на руках и плакал. Тряпка.
У Таргуса было подозрение, что этот германец являлся его отцом, а та кашляющая болезненная женщина – матерью. Кормящая его женщина – кормилица из прислуги. В таком случае всё становилось на свои места.
Глаза его пока что смотрели каждый сам за себя, но он всё равно старался наблюдать за происходящим вокруг и запоминать эти неприятные германские лица, появляющиеся в его комнате.
Большая часть из них являлась слугами, но имелись также некие вельможи, которые прибывали чтобы посмотреть на Таргуса и высказать что-то угодливо-верноподданническое «отцу».
Таргус никогда не признает своим отцом немытого германца.
– НИКОГДА!!! – заорал он.
Его крик привлёк внимание старой и на вид очень строгой женщины, которая до этого вычитывала что-то нянечке Таргуса.
– Kümmere sich um seine Hoheit! – воскликнула строгая старая женщина.
Таргус не понял ни слова, но ему было плевать. Когда он выберется отсюда…
Нянечка начала оказывать меры противодействия крикам Таргуса: она проверила, не обосрался ли он, не обоссался ли, затем сунула деревянную соску ему в рот, он яростно хотел яростно выплюнуть её, но не смог ничего поделать с рефлексом и засосал.
– В Орк всех вас, проклятые германцы!!! – проорал он, но через соску удалось озвучить только гневное хныканье.
– Seine Hoheit will essen! – скомандовала старая женщина и нянечка достала грудь, выдернула изо рта Таргуса соску и начала тыкать ему в лицо соском.
«Демоны вас дери, проклятье…» – бессильно подумал Таргус, сдаваясь под германским натиском. – «Это хуже смерти…»
Он понял, что нужно держать себя в руках и меньше отсвечивать, чтобы в очередной раз не накормили. А потом он понял, что обосрался от испытанного напряжения.
//Там же. 21 декабря 1728 года//
– Бу-бу-бу! Odi te![1] Бу-бу-бу! – сумел выговорить панически отползающий от бегущей к нему псины Таргус. – Odi te! Бу-бу!
Он сам обалдел от того, что смог наконец-таки произнести что-то внятное. Ошарашенно присев, он проигнорировал начавшую его облизывать собаку и философским взглядом уставился в стену.
– Би-би-бу! – потерпел он неудачу со слишком сложным словом. – Aqua!
