.
И показательное использование Филоном в начале трактата пифагорейского символа, и подчеркнутое использование в дальнейшем применительно к Ветхому Завету той же самой терминологии (ср. выражение намекать посредством символов) обозначает, что слова Моисея в Ветхом Завете поняты Филоном как символические высказывания типа тех, что произносил Пифагор, и, как таковые, могут получить соответствующее аллегорическое толкование.
Этические наставления Пифагора выражались, как известно, в виде акусм или символов (греки, как уже упоминалось, приписывали ему, а потом и варварам, такой способ выражения, свойственный мистериям[73]). Однако значение этих символов представляло собой сложности уже для древних, поэтому с самых ранних времен зародилась традиция толкования их способом, который, безусловно, носит характер аллегорического. Одно из первых собраний таких символов принадлежит Аристотелю, который первый и попытался дать им соответствующую интерпретацию[74]. Еще один ранний комментарий к пифагорейским символам относится, по сообщению «Суды», к первой половине IV в. и принадлежит Анаксимандру, якобы сыну Анаксимандра Милетского[75]. Известно также, что некий пифагореец александрийского времени сфальсифицировал под именем Андрокида (врача Александра Македонского) книгу, которая называлась «О пифагорейских символах»[76]. Подобное сочинение принадлежало также, возможно, Александру Полигистору[77]. На наиболее позднем этапе эта традиция в письменном виде зафиксирована у Порфирия[78] и, особенно, Ямвлиха[79]. Истолкование пифагорейских символов стало традиционным жанром пифагорейской литературы и ученой филологии[80], а также практиковалось устно в тех кругах, где было заметно пифагорейское влияние[81]. Причем, так как сами символы носили этический характер, их аллегорическая интерпретация, по свидетельству Плутарха, также была этической[82].
Именуя слова Моисея и реалии Ветхого Завета символами[83] и объясняя их этическим способом, Филон опирается именно на указанную традицию истолкования пифагорейских символов, что подтверждается также сравнением специальной экзегетической терминологии, которую используют Филон, Плутарх (в отношении пифагорейских символов) и Ямвлих. У всех трех авторов мы встретим одинаковое техническое выражение, состоящее из слова символ с глаголом или глагольным корнем намекать:
— αΐυιττόμευος διά συμβόλου (Prob. 2—3; 8; 29);
— то σύμβολου ηυιγμέυου (Plut. Quaest. Conv. VIII 7,2);
