Комплекс андрогина | страница 4
С тестом справляюсь с легкостью: такой и альфы без труда решат. Учитель некоторое время настоятельно рекомендует мне проверить работу, но я-то знаю, что ему просто хочется продлить удовольствие: он наверняка еще только начал мысленно раздевать меня. Наш математик — человек дотошный. Не удивлюсь, если в своих мечтах он мысленно укладывает снятые с меня вещи в аккуратные стопочки и поправляет невидимые складочки. После моей настойчивой просьбы о сдаче работы он все-таки принимает мой файл и позволяет мне выйти. Свобода.
Вот когда в коридорах так пусто и тихо, я начинаю даже любить нашу академию: тихое гудение старых ламп, пружинящий пластик под ногами, кое-где оторванный и заботливо привинченный обратно. Обшарпанные стены, смешные плакаты — все такое старое, родное. Но задерживаться здесь не стоит: скоро перемена, а мне не хотелось бы встретить еще одного «воздыхателя». Заглядываю в столовую, по-быстрому перехватываю обед, пока здесь пусто. Да, сегодня же пятница! Нужно сходить к старику Рихарду, узнать, как он там и не нужно ли чем помочь.
Рихард — мой «дедушка». Его назначил мне комитет по заботе о несовершеннолетних как старшего товарища. Эту систему создали тридцать лет назад, когда появились на свет первые клоны: их было немного, и никаких школ и яслей, конечно же, тогда еще не было. Несколько людей в возрасте, которые еще помнили, что такое семья, взяли на себя заботу о малышах. Когда дети выросли, а их «приемные родители» постарели, то забота понадобилась уже пожилым людям. Конечно, со временем сформировалась неплохая система образования, но и по сей день к каждому ребенку приставлен свой «дедушка», чтобы молодое поколение гармоничнее развивалось, а пожилым людям обеспечивались забота и внимание.
Рихард довольно стар: ему 86 лет, и свои детство и молодость он провел на Земле. Я люблю бывать у него, хотя в каюте довольно неприятно пахнет: Рихард страдает от саркомы и с большим трудом обслуживает себя. Два раза в день его навещает медбрат, помогает ему ходить в туалет и мыться, меняет простыни, но этого все равно недостаточно. Хирург давно вырезал Рихарду опухоль, а потом у деда случился рецидив, и теперь он почти не встает.
— Привет, — говорю ему, заходя в каюту. Сигналка пиликает приветствием, словив позывной от моего вотча.
— О, Элис, — Рихард разлепляет пересохшие губы и с трудом улыбается мне. — Рад тебя видеть. Как хорошо, что ты здесь. Я тут собрал пару вещей — хотел тебе подарить на совершеннолетие. Загляни в коробку на столе.