— Нет. Твоему брату нужно преподать урок.
— Он глупый мальчик. Мужчины вроде вас не должны самоутверждаться за счет подростков.
— Сколько ему лет?
— Семнадцать. — нехотя признает болезная.
— Он далеко не ребенок и должен следить за языком. Он назвал волчиц моей стаи шлюхами. Напоминаю вам, что моя мать также волчица моей стаи. Как и моя сестра. Как и жены моих братьев. За эти слова я должен бы вырвать ему кадык на месте.
Валле вздыхает и садится в кресло, указав мне на соседнее. Я сажусь.
— Что ж, я вас поняла и слушаю.
Недоуменно хмурюсь.
— Что?
— Что вы желаете за отмену дуэли? Какие конкретные пункты нашего брачного договора?
У нее под глазами темные круги, пальцы тонкие и бледные чинно перебирают ткань на юбке. Под маской болезни я вижу, что она могла бы быть красива. Темные глаза не казались бы провалами, на скулах вышел бы румянец а бескровные губы расцвели сладостью. Но все это скрыто там, под болезненной бледностью и изможденностью. И все, что получается почувствовать к ней — жалость и отвращение. Но это чувствую я, а мой волк… Он скалится, рвется, как будто с этой Валле у него личные счеты и не меньше. Умоляет обернуться и… Да угомонись ты, зверюга тупая!
— Я ничего от вас не желаю. — говорю предельно искренне. Батенька наверное взвыл бы, услышав что я проворонил шанс скосить тридцать пунктов треклятого договора. Но будь я проклят, если позволю хоть за все артефакты мира называть мать шлюхой и уходить с этим безнаказанно. — Я и так задержал вас, прошу прошения. Давайте к делу и избавим друг друга от ненавистного общества. Итак, да, отец изменил решение. Теперь я ваш счастливый жених. Надеюсь это не слишком вас огорчает, но даже если и огорчает поделать я с этим ничего не могу.
Валле прищуривается. Впервые мне кажется, что она не знала моих слов наперед.
— Так что некоторое время я буду иметь честь сопровождать вас куда вы там ходите, возможно попытаюсь немного за вами ухаживать. Уж не обессудьте и потерпите. Не думаю что это продлиться долго.
— Потерплю. — коротко роняет невеста. Я усмехаюсь.
— Это все. Вашего брата я не убью, по крайне мере постараюсь. Убедите его не злить меня на дуэли и он переживет ее с наименьшими потерями, разве что эго подсдуется.
Я встаю, встает и Валле.
— Я… благодарю вас. — говорит она странно серьезным тоном. — Я вижу как я вам отвратительна и все понимаю. Спасибо за вашу честность. Но позвольте спросить
— чем я заслужила вашу ненависть?
— Ненависть? Я не ненавижу вас. — слова мои очень уж поспешны. Неужто почуяла волчью ярость?
