— А вот и я! — она с гордостью поставила полную до краёв пиалу на стол. — Настоящий, недавно с пасеки привезли. Угощайтесь!
Игнат зачерпнул мёд, полюбовался на это тягучее жидкое золото и с явным удовольствием сунул ложку в рот.
— М-м-м! — он блаженно покачал головой и показал свободной рукой большой палец. — Вкуснотища!
— Мам, — я уже физически не мог сидеть на месте, зная, что с братом что-то случилось. — Нам с ребятами нужно срочно съездить к Максу на работу. Нужна помощь с проектом.
— Конечно, конечно, — тут же засуетилась мама, — я тогда вам с собой заверну перекусить.
— Да не надо… — возмутился было Пётр, но мама не обратила ни малейшего внимания на его вялую попытку отказаться.
Не прошло и пяти минут, как мы оказались в подъезде. Мне же, как обычно, перед уходом пришлось выслушать целую лекцию в духе:
— Саша, берись за голову уже и иди работать к брату, ведь хорошие деньги зарабатывает! А университет не надо бросать — учись, работай, пенсия пусть капает потихоньку.
Петра и Игната мама нагрузила пакетами со своей вкуснейшей выпечкой и соленьями и строго-настрого наказала передать Максиму, чтобы он почаще заезжал в гости.
Поцеловав маму на прощанье, я чуть ли не бегом бросился вниз по лестнице. Меня жгло любопытство напополам с тревогой, и жутко хотелось узнать, что же произошло с Максом.
— Алекс, стой! — окрикнул меня у выхода из подъезда Игнат. — Перед тем как выйдем на улицу…
Он передал свой пакет с маринованными огурчиками Петру и без замаха врезал мне в скулу.
— … это тебе за ту японскую железку, которую ты приставил к моему горлу.
Скула вспыхнула резкой болью, а внутри угрожающе заворчал внутренний зверь. Было не особо-то больно, но мгновенно накатило жгучее возмущение — какого чёрта?!
В принципе, Игнат был отчасти прав. Я действительно вёл себя негостеприимно и заставил его испытать несколько неприятных секунд, но, в конце концов, это не я к нему пришёл. Да ещё и с пушками.
Скинув с плеча рюкзак, я нашарил в кармане зажигалку и стиснул её покрепче. Будь он хоть сто раз прав, но я не привык смиренно подставлять левую щеку после того, как меня ударили по правой.
— Надеюсь, сейчас ты…
Что хотел сказать Игнат осталось для меня тайной.
Я шагнул на него, выкидывая кулак в сторону его квадратного лица. Ударил жёстко и хладнокровно, вкладывая в импульс всё накопившееся раздражение, страх и злость. И пусть их двое, а я один, но никто не смеет безнаказанно поднимать руку на Крестовских!
