Нет, я, конечно, еще не свободна, Алекс не дал мне развод, но я его добьюсь. Да и отношений между мной и Биллом нет никаких, лишь теплая дружба, хотя я определенно чувствую симпатию к нему.
Не успеваю я подумать об этом, как вдруг происходит то, чего я меньше всего ожидаю: Билл накрывает мою руку своей. Он ничего не говорит, а я не убираю руку, от неожиданности не могу сказать ни слова. Его ладонь большая и теплая. Мы сидим в темном общем зале, актеры на экране целуются, и красивый парень держит меня за руку. На секунду я чувствую, будто мне снова двенадцать и не было всех этих лет, а я всего лишь впервые пошла в кино с мальчиком. И даже подержаться за руки означало симпатию и начало чего-то безумно интересного, нового. А потом первые робкие поцелуи в щеку, и вот вы уже встречаетесь, наивно, по-детски. Мальчик приносит тебе шоколадки, а ты даришь ему самодельный браслет из бусин, на которых нарисованы сердечки. И те самые бабочки в животе.
Билл тепло улыбается мне, а я ему в ответ. И он шепчет мне на ухо:
— Пойдем отсюда.
И вдруг встает с места, делает два шага за угол и утягивает меня за собой. Мы быстро идем по темному коридору лечебницы.
— Билл! Куда мы идем?
— Подожди, и увидишь. Скорее, чтобы нас не увидели, — с этими словами он поднимается по лестнице два пролета, а я за ним.
Мы оказываемся на последнем этаже. Как я понимаю, здесь нет палат, лишь комнаты, где хранятся всякие больничные нужности — постельное белье, посуда, лекарства, да и бог знает что еще. Здесь темно. Билл не включает свет, чтобы не привлекать лишнего внимания, только прикладывает мне палец к губам. Мы тихо проходим весь коридор, Билл открывает ключом последнюю дверь, и мы оказываемся в полупустой комнате.
В ней ничего нет, кроме нескольких больничных коек, составленных одна на другую в углу, и пары стульев. Билл берет эти стулья и ставит у окна. Садится на один из них, а я решаю сесть на подоконник. Вид отсюда неплохой — кусочек города светится ночными огнями.
Где-то там настоящая жизнь, а мы вот здесь.
— Билл, что мы здесь делаем? — стараюсь говорить тише. — А вдруг заметит кто?
— Не переживай, никто не заметит. Просто я хотел сбежать с этого киносеанса, а ты лучше всего подходишь для этого действа. Тут сейчас ремонт, поэтому камеры с этажа все сняли — переносят все это барахло в подвал. Но, конечно, лучше не шуметь — прямо под нами сестринская.
Я вдруг чувствую неожиданный прилив сил. Мы совершили что-то запретное! Я, которая всю жизнь была тихоней, сделала глупость! Пусть маленькую, но все же! Тихонько смеюсь, а Билл рад, что доставил мне удовольствие. Мы болтаем о каких-то пустяках, за окном светит полная луна, и я действительно чувствую себя хорошо, впервые за долгое время.
