Не знаю, сколько я тут провисел, ибо время в этом месте напрочь отсутствовало. Но все же в какой-то момент я начал чувствовать, что безликая серость начинает наполняться чужими мыслями. Сложно сказать, чем именно я это чувствовал, но точно не привычными органами чувств.
Количество чужих мыслей, сначала вяло текущее ручейком вдруг превратилось в какое-то ментальное цунами, чуть не снеся своим потоком мой разум к чертовой матери. Схватившись умом за спасительный круг внутреннего голоса я кое-как удержал сознание. Цунами постепенно сходило на нет. Мыслей было много, но мозг уже был способен от них абстрагироваться. Как будто ветер, перелетали они от одного к другому, отдаваясь мягким шуршанием в моей голове. В следующий миг помимо мыслей тем же неопознанным органом чувств я начал ощущать присутствие тысяч людей где-то совсем рядом. Надо бы найти в этой какофонии Лёху, — подумал я.
— Не надо меня искать, я ближе чем ты думаешь, — прошелестело в моей голове.
Эта фраза прозвучала весьма неоднозначно, ибо было ощущение, что расстояние тут и вправду определяется мыслями.
— А что это за место? — спросил я пустоту, надеясь, что мой вопрос прийдет к нужному адресату. — И почему мы встречаемся именно здесь, а не наяву? Ну или могли хотя бы в снах организовать какой-нибудь конференц-зал. Это конспирация, да?
— Как много вопросов, отозвался в моей голове голос Лёхи. В реальности нам было бы очень сложно встретиться, потому что здесь люди со всех уголков мира. Причем не только нашего. Да и привлекать внимание к себе совсем не хочется. Впрочем, в чьем-то сне встречаться тоже проблематично.
Если ты, к примеру, пригласишь к себе в гости полторы тысячи человек, то весьма вероятно, что они разобьют любимую бабушкину люстру или запачкают кухню. То же самое и здесь. После визита стольких даже обычных личностей в сон любого человека могут произойти необратимые изменения в психике. А тут весь свет мировой осознанности. После такого визита ни один человек не сможет больше проснуться.
Лёха внезапно замолчал и я уж было подумал, что мы потерялись в этом море мыслей, но тут же его голос снова зазвучал в моей голове.
— Я же представитель Совета, поэтому иногда могу пропадать, отвлекаясь на важные дела. Так вот продолжил он, — наши встречи могут происходить только в одном месте, то есть здесь. Это граница мира сновидений.
— А что за границей, наш мир? полюбопытствовал я.
— Нет. Наоборот. За границей — мир смерти.
