Со всех сторон здесь распростерлась бесконечная равнина из снега и льда, и только вдалеке на ровной замороженной поверхности виднелся высокий утес, ослепительно сверкавший, будто отделанный миллионами алмазов огромных размеров, отшлифованными неким превосходным искусным мастером, который показал все свои способности.
Солнечный свет был почти таким же ослепительным, как преследовавшее их свечение, явившееся из глубин земли в исчезнувшем мире. Но это не солнечный свет заставил Тлану непрерывно моргать и плотно прикрывать глаза. Дело было во взрыве и полной неизвестности, окружившей ее теперь; закрыв веки, в темноте, она р а остатки храбрости, пытаясь привыкнуть к этому миру и признать его реальность.
Солнце померкло, луна спрятала свое лицо
Когда, в течение дня и ночи, пришел зверь
и поселился среди нас. Затем он ушел,
Огромный зверь из иного мира, и мы
Радовались и солнце снова нам светило.
Легенда толътеков — примерно 900 год н. э.
Когда маленькая рыбацкая лодка поднималась и падала на волнах, Дэвид Дорман мог разглядеть сквозь дымчатую завесу голые, мокрые, блестящие спины гребцов, их напряженные мышцы, вырисовывавшиеся в ослепительном солнечном свете, словно натянутые канаты. Уключины были покрыты пеной, и каждый раз, когда лодка наклонялась и погружалась вниз, все больше воды перехлестывало через борта и заливало восьмерых пассажиров.
Было что–то безумное в монотонном дуновении ветра, сильного, но не шквалистого, который мог резко перейти в шторм и сделать опасную борьбу в десять раз опаснее. Но вот бесило Дормана больше всего: удивительная цепочка обстоятельств, которая дала ему возможность принять участие в такой потрясающей битве на море, все еще вынуждала его довольствоваться ролью простого наблюдателя.
Дорман встал, как только лодка начала приближаться к гигантскому морскому зверю. Женщина, находившаяся рядом с ним, дергала за пляжную куртку, отчаянно пытаясь заставить его сесть; взъерошенные ветром волосы падали на глаза и наполовину ослепляли ее. Он хотел присоединиться к рулевому на носу лодки и встать к гарпунной пушке; он чувствовал, что заслужил право, по крайней мере, взглянуть с близкого расстояния прямо в лицо опасности.
Но Джоан Рейнс не отпускала:
— Дэвид, послушай меня, — умоляла она. — Ты должен послушать. Мне тоже придется встать? Ты хочешь рискнуть и лишиться меня? Потому что если это единственный способ, мне придется добраться до тебя…
— Нет лучшего способа удостовериться, что мы свалимся за борт вместе! — выкрикнул Дорман; он повысил голос, несмотря на то, что из–за кратковременного затишья в этом не было необходимости. — Просто продолжай меня бесить…
