— Закрой глаза, — в этот раз глубокий и волнующий мужской голос не заставил меня вздрогнуть, а вызвал совсем другие желания.
— Закрыла. Что теперь? — легкая улыбка невольно коснулась лица.
— Теперь, хотя бы на время, перестань анализировать и взвешивать свои действия, — прошептал, едва уловимо касаясь губами моего уха. — Прислушайся к своим чувствам и тому, что говорит твое сердце.
Уверенным движением Стас откинул волосы с моего плеча и провел носом по обнаженной коже, оставляя на ней невесомые, почти невинные поцелуи. Только меня и они заставляли замирать от каждого прикосновения, а еще отклонять голову, подставляя шею его горячим губам.
— И что же по-твоему оно должно мне рассказать? — неумело попыталась сохранить ровность голоса, но вышел лишь взволнованный шепот.
Неожиданно Стас подхватил мою руку и прижал ладонью к своей обнаженной груди. Мое сердце уже давно планировало выпрыгнуть, а теперь я чувствовала, как и его неистово бьется о грудную клетку, подтверждая мои самые смелые догадки.
Глаза распахнулись, наши взгляды встретились. В его зрачках плясали отблески света от пламени из камина, и я, завороженная этой игрой, все глубже тонула в них, уже не желая быть спасенной.
— Химия это или настоящая магия… Но еще никогда не испытывал такого сумасшедшего притяжения, словно мы два магнита, — признался мужчина, склоняясь все ближе и ближе. — Я знаю, ты чувствуешь тоже самое. Ведь так? — и это был даже не шепот, а дыхание, сорвавшееся с губ, прежде чем они накрыли мои.
Ответа не требовалось. Он был абсолютно прав. То, что я ощущала рядом с этим мужчиной, пугало до одури, но в тоже время было гораздо сильнее меня. Словно Стас и был той самой половинкой, способной пробудить мою спящую чувственность, заложенные природой инстинкты и самые откровенные желания.
Его ладони скользнули на талию, и мужчина резко притянул меня к себе, впечатывая в натренированные мышцы. Оглушая, в ушах забарабанил пульс, а все вокруг куда-то растворилось, постепенно превращаясь в смазанную картинку, словно кроме нас двоих ничего и не существовало вовсе.
Мы оба были уже не способны остановить это безумие. В его руках я вся пылала, а тело настойчиво просило ласк, которые были ему еще не ведомы. Поцелуи становились все глубже и настойчивее, дыхание рваным и более шумным. Одежда за ненадобностью полетела к чертям. А все, чего мне хотелось, плотнее прижаться к его разгоряченному телу, отдаться во власть настойчивых губ, которые уже не церемонились с моими, страстно сминая и подчиняя своей воле.
