— Замерзла? — решил уточнить мужчина, слишком внимательно изучая мои глаза, губы и щеки, которые тут же вспыхнули от его пытливого взгляда.
— Немного, — смутившись, я резче положенного отдернула руку, оборвав тоненький мостик, едва образовавшийся между нами.
Я понимала, что это неправильно, столь остро реагировать на незнакомца, которым по сути Стас мне и являлся, но ничего не могла с собой поделать. Это было сильнее меня. Когда он так смотрел, в голове невольно всплывал наш поцелуй в клубе, его теплые ладони, скользящие по моему телу и мягкие губы, такие нежные и настойчивые. Меня разом переполняло нарастающее волнение, собиравшееся внизу живота. И эта нездоровая реакция собственного тела пугала еще больше, чем разум, который в один момент отключался, позволяя забыть обо всем: кто мы, где находимся и от чего бежим.
Тем более, вряд ли я вызывала у этого серьезного и сдержанного мужчины те же трепетные чувства. Скорее раздражала тем, что испортила вечер, вынуждая изменить собственные планы. По крайней мере со стороны, глядя на его сосредоточенное лицо, все выглядело именно так.
Мы едва тронулись с места, когда позади раздался визг шин, входящего в поворот автомобиля, крики, протяжный сигнальный звук, и какая-то возня. Можно было и не смотреть в зеркало заднего вида, я и так знала, что это Лекс. Мне даже грешным делом начало казаться, что мы действительно каким-то образом связаны друг с другом, как маньяк и его несменная жертва. Вот такие две страшные половинки. Но хотелось верить, что говорил во мне обычный страх и инстинкт самосохранения.
— Ты моя, Сандра! Лучше выйди сейчас и мы твоему дружку ничего не сделаем, — донеслось из приоткрытого окна, которое Стас тут же закрыл и включил какую-то музыку, словно это могло меня отвлечь.
Сердце снова ушло в пятки, а я вжалась в кресло, нервно закусывая губы.
— Может, он прав? И мне лучше сдаться, пока никто больше не пострадал? — озвучила вслух, пока наш автомобиль уверенно набирал скорость, вклиниваясь в поток на трассе.
— С ума сошла?! Даже не думай об этом! — обрубил меня Стас, полоснув разгневанным взглядом, словно это было его личное дело. — Я знаю, где от них спрятаться хотя бы до завтра. А там разберемся.
Сумерки сгущались незаметно для глаз, а в какой-то момент принялся накрапывать холодный октябрьский дождь. И если, сидя в прогретой машине представительского класса, все это не доставляло дискомфорта, то, выйдя из нее, прелести московской осени ощущались слишком живо.
