16
Концерт потрясающий!
Я просто не ожидала, что мне так понравится. Я очень давно не была на подобных мероприятиях. Как и что поёт Егор не знала, для меня он по-прежнему знакомый из университета, который учился на пару курсов младше и любил горланить песни под гитару. Он вроде в то время уже немного выступал, просто мне это было неинтересно.
На глазах у Машки выступили слёзы, когда она увидела на сцене Егора. Худой и высокий. Мазнул взглядом по залу, широко разведя руки. Кричал в микрофон приветствие в своей обычной весёлой манере, и зал отвечал ему. Мы стояли внизу около сцены, в толпе беснующихся фанатов, в самой гуще событий, и я первый раз за долгое время почувствовала себя живой.
Сначала неуверенно притопывала ногой, будто спрашивала у самой себя разрешения. А можно ли мне так себя вести? Можно отпустить? Просто пожить и прожить один вечер, забив на всё остальное.
Я стояла рядом с Машкой, но мы были словно не вместе. Она с горящими глазами наблюдала за сценой, по которой носился Егор. В её глазах стояли слёзы. Наверное, это были слёзы сожаления. О том, что в итоге её жизнь свернула не туда. Не мне её судить. Слова, которые вылетели из её болтливого рта, меня задели, но я решила сейчас не зацикливать на них внимание. Все мы ошибаемся. Главное, уметь это вовремя заметить.
— Я отойду, — кричу на ухо Ивановой.
Она спешно кивает и отворачивается обратно к сцене.
Кровь в венах бежит быстрее и сердце грохает в ушах, которые немного заложило от громких басов. Уверенно работаю локтями, прокладывая себе путь к бару. Ужасно хочу пить.
Я танцевала! Впервые за долгое время!
Забегаю в женский туалет и прижимаю руки к лицу. Щёки пылают. Волосы липнут мокрыми прядями к шее то тут, то там. Глаза блестят. Я не узнаю себя и несмело улыбаюсь.
Прости меня, пожалуйста, за то, что я живу.
В туалет вваливается толпа хихикающих подростков и я спешно выключаю кран, освобождая помещение.
У бара полно народу. Я нахожу себе место на самом углу и пытаюсь привлечь внимание бармена. В безуспешных попытках проходит несколько минут.
— Блин.
— Помочь? — раздаётся над самым ухом, и я вздрагиваю.
Оборачиваюсь так стремительно, что отдает неприятным ощущением в затылке. Покалывает и стреляет. Морозов смотрит, как я растираю шею, посмеиваясь.
— Замучал хондроз? — ухмыляясь, спрашивает он и ставит руку рядом с моим плечом на барную стойку.
— Я ещё не знаю таких слов, — решаю пошутить.
Изо рта вылетает смешок, который я тут же прячу, покусывая губы.
