Сначала я вижу белые кроссовки. Они безжалостно топчут вазу с фруктами которую я нарисовала в третьем классе. Поднимаю глаза выше. Синие джинсы, серая толстовка. Щетина на скуластых щеках и раскосые миндалевидные глаза, которые смотрят на меня с беспокойством.
— Что ты здесь делаешь? — хрипло спрашиваю я у Кирилла, сидя в центре хаоса, который сама и натворила.
***
— Что ты здесь делаешь? — повторяю свой вопрос, потому что Морозов явно не спешит с ответом.
— Ты не отвечала на звонки.
— А ты звонил? — вопросительно вздергиваю брови. Не помню, чтобы обменивалась с ним новыми номерами.
Поднимаюсь с колен и отряхиваю от пыли джинсы. Нервными движениями стаскиваю резинки с волос и они рассыпаются, едва касаясь плеч. Кирилл следит за мной, прищурившись и не двигаясь с места.
Зато двигаюсь я.
Подхожу к нему близко-близко и резко наклоняюсь, выдергивая свой рисунок у него из-под ног.
— Это моё.
— Я...
— Даша!
Люда врывается в комнату, тесня Кирилла обратно в коридор и картинно хватается за сердце, привалившись к стене.
— Ты что творишь вообще?
— Я?
— Для чего изобрели телефоны? Где он?
Вспоминаю, что оставила его на подоконнике в кухне и ни разу за много часов уборки о нём не вспомнила. А зачем? Тот человек, который интересует меня больше всего, и от которого я жду звонков и сообщений, мне больше не напишет. Пора привыкнуть к этому. Но как?
— Я не слышала, — бормочу сконфуженно и протискиваюсь мимо Люды и Морозова.
В коридоре встречаю Алёну и Олю, которые, не тратя времени даром, примеряют сваленную в кучу одежду. Там мамины ретро-платья и мои детские вещи, которые долгие годы рука не поднималась выкинуть.
— Красотки! — бросаю им.
— Можно я возьму вот это? — спрашивает Оля, пристраивая на голову соломенную шляпу.
— Оль!
— Бери, конечно. Всё нормально, Кирилл, я всё равно собиралась это кому-нибудь отдать.
Нахожу телефон на кухне. Двадцать два неотвеченных. В основном от папы и Люды, один от мамы и три с неизвестного номера. Новых сообщений нет.
Стираю все пропущенные вызовы и прячу телефон в карман толстовки. Крутанувшись на пятках, складываю руки на груди и опираюсь бедром об пыльный стол.
Девочки делят наше с мамой имущество в коридоре, наполняя квартиру детским смехом, которого эти стены не слышали очень давно.
Люда как ни в чем не бывало проходит за мной на кухню и осматривается по сторонам, морща свой длинный нос.
— Зачем вы приехали? — строго спрашиваю я.
Я вообще не намерена терпеть вмешательство в мои личные границы. Потому что всё это уже попахивает тотальным контролем. Меня постоянно пытаются сопровождать. Везде. Как мне удается сходить одной в туалет в их доме, вообще удивительно.
