На заднем плане зазвучал капризный женский голос. Новая любовь моего почти мужа что-то у него спрашивала.
— Сейчас, родная, я закончу…
Хотелось высказать все, что я о нем думаю, но усталость медной плитой придавила меня, я не в силах была даже открыть рот.
— …Короче, все кончено! Не звони мне больше! Усекла? А то пожалеешь.
И он отключился. Я тоже была на грани отключки, хотелось умереть и кричать до хрипоты одновременно.
В комнатах царил настоящий бардак. Когда Олег забирал вещи, он не церемонился. Мою одежду он бросал на пол и, видимо, топтался по ней в обуви.
Что я ему сделала, за что он со мной так?
Всю новую технику, купленную на мои деньги, он забрал. Даже новенький ноутбук, который я купила себе для подработки всего пару месяцев назад.
Наша с Олегом фотография, которая висела на стене в спальне, тоже пропала. Неужели, забрал на память?
Но глянув на кровать поняла, что я думаю о нем лучше, чем он заслуживает. Раскуроченная рамка валялась между подушек, а одеяло было усеяно мелкими обрывками фотокарточки.
Я села на постель, подобрав под себя ноги, и принялась собирать картинку, как пазл. Через пару минут я смотрела на свое изображение, где я была счастливой и влюбленной, но изорванной на мелкие кусочки. Да, именно такой я сейчас и была. Вторая половинка фотографии пропала.
Я смахнула бумажки на пол и разрыдалась в голос, выла так, будто из меня тянули жилы, резали живьем.
***
— Он ничтожество, альфонс и дебил! — успокаивала меня лучшая подруга Катя.
Она примчалась ко мне посреди ночи, еда услышав по телефону мое сопливое хрюканье. Хотелось уткнуться кому-то в плечо и реветь-реветь весь день напролет. Катя запретила реветь и сказала, что надо радоваться — меня покинула раковая опухоль, мучавшая меня последние четыре года. С собой она привезла лекарство: бутылку шампанского и диетические хлебцы.
— Марина, вот ты мне объясни, что ты в нем нашла. Ни кожи, ни рожи, безработный, еще и подонок? — хрумкая хлебцом на моей полупустой кухне, спросила подруга.
Пару лет назад у Олега была работа, но после конфликта с начальником, он уволился и с тех пор засел дома.
— Делал вид, что ищет работу, а сам жил припеваючи за твой счет. Машину вон заставил купить!
— Он думал устроиться личным водителем.
— Кому? Какой-то малолетней вертихвостке, с которой он теперь живет? Объясни мне, зачем ты тачку на него оформила?
— Он сказал, что с ГАИ так проблем меньше будет…
— Ой, Марина… Я тебе удивляюсь, тебе под сраку лет, а все, как ребенок наивная.
