Последние слова дают ему понять, что все решено. Он может объяснять, протестовать, уговаривать, но я знаю, что ближайшие недели, а может и месяцы, мы проведем на борту корабля. Хэлг будто перегорает, мгновенно и окончательно, смирившись с тем, что будет так, как я сказала.
— Хорошо. Пойдем, покатаемся на лыжах.
За городом раскинулись фермерские поля, но сейчас они занесены снегом и можно беспрепятственно прокладывать лыжню по целине. Небольшие холмы позволяют иногда скатиться с горки, но потом снова приходится подниматься и я смеюсь над тем, как мой пилот, чертыхаясь, учится ходить «елочкой».
Взобравшись на очередную вершину, мы стоим, выдыхая белые облачка пара.
— Как много прекрасных мест, которые мы можем потерять! — я поворачиваюсь к Хэлгу, смотрю ему в глаза, — Мы не должны сдаваться. Пока есть хоть какой-то шанс, пусть даже самый маленький… Не должны!
Он кивает головой.
— Конечно. Но мне почему-то кажется, что я все меньше и меньше тебя понимаю. Ты постоянно что-то умалчиваешь, недоговариваешь. Мы будто отстраняемся друг от друга. Нет, ты не подумай! Я ни на что и не рассчитываю, и тот случай, в башне Саленоса…
Закрываю ему рот холодной ладонью.
— Не оправдывайся. В башне было спонтанное желание, ты в этом не виноват. А сейчас я не отстраняюсь и ничего не скрываю. Но некоторые свои мысли, поступки мне сложно объяснить даже самой себе. Я лишь знаю, что нужно делать так, а не иначе. И как только понимаю причину, сразу тебе рассказываю.
Мне очень хочется, чтобы Хэлг поверил, но за его дружелюбной улыбкой теперь прячется холодок недоверия. Я чувствую это, и все же не могу ничего изменить.
Утром к нам в комнату стучатся. Один раз, другой… Сначала мне кажется, что это сон, но реальность выдергивает из утренней дремы и теперь уже понятно, что в дверь на самом деле стучат. Вытаскиваю из под головы Хэлга руку — во сне мы умудрились обняться. Встаю, еще мгновение сомневаюсь, не натянуть ли брюки, но открываю дверь в чем спала, в одной футболке. На пороге седой капитан.
— Мы все решили. Остальные уже отправились на корабли, я тоже через пять минут ухожу.
— И… что вы решили?
— Командуй, Вероника.
Золотая лань покидает сектор пространства, в котором дрейфовала последние два дня. Но улетать из системы рано. Капитану дано поручение нигде не задерживаться и в то же время оставаться в пределах астросферы Грумбриджа.
Я почти сутки валяюсь на койке в своей каюте, то закрывая глаза, то снова открывая, записывая в блокнот то, что считаю нужным. Я прощупываю динамическую сеть эйнеров — осторожно, прерываясь порой на час и даже больше, если подозреваю, что на меня могли обратить внимание.
