Он уходит, а я еще несколько минут ковыряю вилкой трещину в пластиковой поверхности стола.
— Не скажи… Прок есть, и еще какой.
Мы не можем сразу стать своими среди этих людей. И даже через месяц, через полгода — все равно будем для них «проклятыми акци, которые начали войну». Косые взгляды, шепот за спиной… Может, было бы лучше покинуть станцию, попытаться улететь куда-то еще, но и этого мы сделать не можем: система Проциона кишит эйнерскими кораблями. Изменится ли это в ближайшее время? Мы не знаем.
Проходит неделя, прежде чем мне дозволяют подойти к терминалу связи, проверить входящие на номер, который дал Станислав Павлович. Пусто. Ни одного сообщения. Остается надеяться, что с Андреем все в порядке и он еще даст о себе знать.
Хэлг, несмотря на свое скверное произношение и знание языка, с шахтерами сходится быстрее, чем я. Что-то есть между ними общее — простота, прямолинейность. Меня местные сторонятся. Только Михаил, тот крепкий мужик, который чуть не убил нас в первый же день, зато потом накормил на камбузе, проявляет ко мне искренний интерес. Нет, не как мужчина к женщине, это я бы почувствовала, но как к источнику информации, ранее ему недоступной.
Время от времени мы уходим с ним подальше от жилых отсеков, чтобы спокойно поговорить. Хотя больше говорю я, в то время как он подолгу молчит, слушая мои рассказы о Расцветающей и Саленосе, сопротивлении и эйнерах…
— Знаешь, о чем я часто думаю?
— О чем? — поворачивается ко мне, отвлекшись от покрытого пылью плаката «Шахтер, следи за гравитацией!»
— Когда подлетали к Земле, я видела бесконечные потоки гражданских судов. Не знаю, сколько их было — десятки, сотни тысяч? И они продолжали и продолжали прибывать.
— Беженцы, — деловито резюмировал Михаил.
— Да. Но дело не в этом. Их было во много раз больше, чем военных кораблей.
— И что? Они же гражданские.
— Представляешь, если на каждый поставить хотя бы один излучатель? Ведь это не так сложно, правда?
Он улыбается, а я, нахмурившись, отворачиваюсь.
— Думаешь, дура девчонка? Мои мысли похожи на детские фантазии?
— Нет. Просто все корабли и так вооружены.
Я снова поворачиваюсь к Михаилу, смотрю на него широко раскрытыми глазами.
— Как это?
— Не в традициях землян появляться на опасных территориях без пушки.
Он наблюдает за тем, как я, остановившись, перемалываю в своем сознании эту мысль, переворачиваю ее, ощупываю с разных сторон, прикидываю — как это можно использовать и можно ли вообще.
