Мне всегда, когда было страшно, хотелось смеяться. Нервное напряжение, наверное.
От произнесённых слов ни один мускул не дрогнул на «маньячном» лице.
Когда светофор загорелся красным светом, машина остановилась, амбал повернулся всем корпусом, приложил похожий на сардельку палец к моим губам и так многозначительно посмотрел в глаза, что охота хохмить вмиг исчезла, и я отчётливо поняла, что сейчас еду на верную смерть. И, возможно, мучительную.
Последняя мысль мне совсем не понравилась, и, судорожно перебирая в голове похожие ситуации, прочитанные в книгах или просмотренные в кино, стала продумывать дальнейший сценарий своего спасения.
Вариантов было немного.
Первый — выцарапать ему глаза. Нет, не подходит, могу и не успеть… вон охранник уже попытался.
Второй — ударить чем-нибудь тяжёлым по голове. Огляделась. Ничего подходящего не обнаружила.
Третий — выпрыгнуть из машины на ходу. Мысль неплохая, но амбал заблокировал двери.
Решение пришло внезапно. Дождавшись того момента, когда он сбросил скорость перед въездом на эстакаду, и завизжав во всю мощь женских голосовых связок, тем самым частично деморализовав противника, я схватилась обоими руками за руль и рванула влево.
Маньяк, естественно, не думал, что в моём слабом теле столько прыти, и машина, устремившись на соседнюю полосу, протаранила «Газель». Тут он, наверное, понял, что сегодня ему точно не удовлетворить своей извращённой похоти, сам открыл дверь, с силой вытолкнул меня и яростно прошипел: «Ну всё, безумная баба! Тебе — крышка!»
В радостном возбуждении я отошла на несколько метров и зачем-то показала амбалу язык. Но, как говорится, смеётся тот, кто смеётся последним. Добежав до обочины, совсем позабыла про неудобные сапоги. Правый каблук попал в решётку водостока, крепко застряв там. Пробовала его вытащить — бесполезно. Дергаясь, как карп на крючке, я проклинала себя за дурацкую выходку, в леденящем ужасе наблюдая, как амбал, нахально улыбаясь, выходит из машины и направляется совсем не в сторону «Газели».
Нас разделяла лишь пара десятков метров да слабый поток машин. Я заметалась волком в капкане, снова пытаясь освободить Лилькин сапог, но ничего не выходило. Тогда мне вспомнился один фильм, в котором героиня отламывала каблук туфельки.
Со всей силы, не жалея дорогой обуви, дёрнулась, и — о, чудо — каблук остался в решётке, а я, прихрамывая, отбежала к автобусной остановке, находившейся неподалёку, и влилась в ряды ожидавших автобус пассажиров.
