— Нравится?
— Да, — шепчет она. Одной рукой Афина скользит мне в волосы, ногтями царапая кожу головы.
— Вот и хорошо. Покажи мне, что тебе это нравится, Афина.
Я снова облизываю ее, но все еще чувствую, как она напряжена.
— Расслабься и дыши. Забудь про камеру.
Она кивает, и я смотрю, как она делает несколько глубоких вдохов, прежде чем вернуться к делу. То, как я ритмично посасываю ее клитор, ударяю по нему языком, заставляет ее вскрикнуть. Тяжелое дыхание, негромкие пронзительные звуки. Так много красивых гребаных звуков она издает. Самый красивый звук из всех — когда я скольжу пальцем в ее уютную маленькую киску, и она выкрикивает мое имя.
— Рид! Пожалуйста.
Я добавляю еще один палец и продолжаю трахать ее и лизать.
— Ох, ох, ох, — она трясется подо мной.
— Кончай, милая. На мое лицо. Не сдерживайся.
Афина просто издает кучу звуков в ответ, и я смеюсь напротив ее клитора.
— Нет слов?
Она попеременно отвечает: «Да, нет, пожалуйста». Снова и снова, пока не перестает сдерживаться. Афина отрывает бедра от кровати, и я продолжаю двигать пальцами, они полностью покрыты ее соками.
— Хорошая девочка, — я продолжаю ее подбадривать, пока она вздрагивает и стонет от оргазма.
Она протягивает руки, и я ползу вверх по ее телу, останавливаясь, чтобы поцеловать и лизнуть ее по пути. Наконец, я добираюсь до ее шеи, где облизываю и вдыхаю ее девичий аромат. Мы еще далеко не закончили, но я даю ей несколько секунд, прежде чем протягиваю руку, хватаю презерватив и натягиваю его.
Я закрываю глаза, когда останавливаюсь, чтобы поцеловать ее. Но не на камеру. Для себя, для нее, потому что я люблю целовать ее мягкие губы. Она выгибается, когда я проскальзываю в нее. Влажный, тугой жар обхватывает мой член. Мурашки бегут вверх по моему позвоночнику и по коже.
— Рид, — шепчет она, затаив дыхание. Она задыхается, и я все быстрее погружаюсь в нее. — Не останавливайся.
— Нет. Не смогу, — руками я сжимаю ее талию, удерживая ее. — Теперь ты моя. Моя девочка.
Она стонет, но не отвечает.
Я протягиваю руку между нами и провожу большим пальцем по ее клитору, и она вскрикивает.
— Моя киска, Афина. Моя. Скажи это.
— Твоя. Я вся твоя. Только твоя.
— Лучше так тому и быть, — черт, ощущения так хороши, что мой мозг вот-вот расколется надвое. — Ты должна кончить для меня, милая.
— Я стараюсь.
— А ты не пытайся, расслабься, — я обхватываю ртом ее тугой сосок, облизывая и посасывая его, в то же время яростно поглаживая двумя пальцами ее клитор. Она либо кончит для меня, либо я умру, пытаясь ее заставить.
