Я натягиваю через голову розово-черную ночнушку и завязываю на шее длинные атласные ленты. Передняя часть разделена на две развевающиеся части, и я разглаживаю их на бедрах, прежде чем надеваю крошечные трусики и завязываю ленточки по бокам.
Я что, спятила? Нет ничего более горячего, чем быть под наблюдением, занимаясь чем-то интимным. Во время самого секса. Запечатление этих мимолетных моментов и последующий просмотр их вместе позже, должно быть неимоверно возбуждающим делом.
Прежде чем могу струсить, я распахиваю дверь. И у меня отвисает челюсть.
Ромео сидит на кровати и вертит в руках маленькую камеру. Пока я переодевалась, он приглушил свет, разгладил простыни и зажег свечу. Как такой брутальный, сильный мужчина вообще может держать у себя свечи?
Он поднимает глаза и замирает. На секунду мне кажется, что Ромео даже не дышит. Он смотрит на меня своим темно-синими глазами с такой силой, что я теряю дар речи.
— Ты готова? — наконец, спрашивает он. Как будто плавящего трусики декора комнаты недостаточно, его низкий, сексуальный голос нагревает всю мою обнаженную кожу еще больше.
Я едва дышу, когда киваю и принимаю, как я надеюсь, сексуальную позу в дверном проеме. Он поднимает камеру, маленький красный огонек постоянно мигает.
— Скажи мне, что мы собираемся делать, Пирожочек.
Я поднимаю руку, играя с лентой между грудей. Это нервный жест, но, должно быть, Ромео считает его сексуальным, так как делает глубокий вдох.
— Черт возьми, ты чертовски сексуальна, — он вздергивает подбородок. — Ну-ка, скажи мне.
— Ты собираешься нас снимать.
— А что мы будем делать? Будь более конкретна.
— Мы будем трахаться.
— Да? А что еще?
Я даже не знаю, что сказать.
— Ты будешь объезжать мой член перед камерой?
— Ох, да.
— Ты кончишь перед камерой?
— Да.
— Иди-ка сюда.
Я провожу руками по материалу ночнушки, и его реакция едва ли похожа на человеческую. С хриплым рычанием он ставит камеру на комод — на нужную высоту, чтобы запечатлеть все, что происходит на его кровати — и набрасывается на меня. Руками Ромео сжимает мою задницу, притягивая меня к себе, в то время как своим ртом накрывает мой. Вся власть и желание. Для меня.
Я тяжело дышу, когда мы отстраняемся, и мне нужно задать последний вопрос.
— Обещай мне, что никому не будешь показывать это видео.
Он смотрит на меня сверху вниз и проводит тыльной стороной ладони по моей щеке.
— Без проблем, Пирожочек. Никто больше не увидит мою девушку голой.
Вот оно опять.
