Он подлегает ко мне, рассыпая вокруг себя искры бешенства и злости и демонстративно проводит рукой по горлу.
А потом вдруг отходит на шаг и спокойно говорит:
- Но знаешь, ты должна быть наказана. За попытку побега. За неповиновение. За это вот все!
Но и это спокойствие в голове после бури меня тоже не трогает, я чувствую только смертельную усталость.
В комнату входит Розитта с тележкой, на которой обычно привозит чай. Она выгружает на стол тарелки с жареными крылышками, мясным супом, маленькие сэндвичи с индейкой. Выставляет прозрачный чайник с цитрусовым содержимым, стакан ярко- оранжевого свежевыжатого апельсинного сока, стакан молока. По комнате начинают распространяться аппетитные ароматы еды, и мой желудок реагирует на них предсказуемо, заурчав.
Стефан, сложив руки на груди, смотрит на меня недовольно.
- Садись, ешь.
Я мотаю головой и отворачиваюсь от него к стене.
- Ешь! – в его голосе накаляется металл, и он может выжечь на мне клеймо, но не сейчас. Слышится звук закрывшейся двери – это Розитта вышла поскорее, чтобы не становиться свидетелем очередной некрасивой сцены.
Стою и смотрю на стену, выкрашенную бледно-зеленой краской. Если повернуть голову вправо, то можно увидеть красивую картину, на которой запечатлены удивительные яркие цветы. В мазках чувствуется небрежность, но именно она придает картине цельность и цепляющий колорит. А если взглянуть в другую сторону, повернув голову, то можно увидеть краешек зеленого поля и дерево, под которым совсем недавно мы…
Морщусь от воспоминаний.
Стефан вдруг взрывается.
Он рычит зверем и начинает крушить все в комнате, что находится рядом с ним. Его ярость почти осязаема, и я съеживаюсь, боясь повернуться и перетянуть этот смерч на себя, стать целью его притяжения.
Гремит кровать, слышится треск рвущейся ткани, звон разбившегося стекла, грудное рычание недовольного мужчины.
Он запускает стакан в стену рядом и по ней расползается белое молочное пятно вперемешку с мелкими осколками. Один осколок рикошетом отлетает и впивается мне в плечо. От резкой и неожиданной боли шиплю, хватаюсь ладонью за место, откуда уже начинает течь кровь.
- Да что б тебя! – рычит Стефан.
Поворачивает меня к себе лицом, оглядывает с ног до головы, проводит рукой по моему плечу, вытаскивает стеклянную занозу, бросает ее на стол.
А потом вдруг делает то, от чего у меня глаза на лоб лезут: он чуть наклоняется и облизывает место пореза. Я вижу на его языке след от красной крови, ежусь от шершавой щекотки.
