— Извините, там к вам посетитель.
— Ты что, воробей, издеваешься? Ты не видишь, я тут просвещением народных масс занимаюсь? — возмутился Саарурок. — А ну проваливай отсюда, мне надо поведать еще о вредности кредитно-финансовых пузырей. Это самое важное, пернатый, ваша страна именно от этого и загнется, в конце концов! Если не хочешь подобных перспектив, то не мешай, я сейчас буду отучать этот сброд плодить из денег воздух.
— Но Ваше Величество… — замялся воробей, чем-то сильно смущённый.
— Послушай, если там еще один герой светлых сил, пришедший меня уничтожить, попроси Анженику, она уже знает, что с такими делать. Она справиться, нечего отвлекать Темного Властелина, по таким пустякам.
— Ваше Величество, там монах.
— О, отлично. И что теперь? Мне запрыгать от радости? Любая религия это особым образом искаженная истина, чтобы держать в рамках папуасские орды, которые пока не доросли до законодательства и принципов морали. Мы тут что, похожи на папуасские орды? Гони этого миссионера в шею.
— Нет, вы не поняли, это не миссионер. Это монах… ТОТ САМЫЙ монах…
Властелин медленно развернулся к воробью, а в зале началось заметное волнение.
— Не хочешь ли ты сказать, что к нам пришел монах, предсказавший падение Блистательного Конкорда? — спросил Уважаемый Хог.
— Не может быть, — зашептались в зале.
— Треклятье, что здесь происходит, этого монаха ведь не должно существовать на самом деле! — воскликнул Саарурок.
— Но он стоит перед стенами города, и просит позволения войти.
— А там, что ли, закрыто? — опешил Властелин. — Герой в латах, кажется без каких либо затруднений доскакал до самого Парламента.
— Нет, ворота открыты, но он просит позволения Императора войти в город, и хочет с ним встретиться.
— Проклятые боги и демоны, впускайте его немедленно. Давно мечтаю поговорить с этим монахом, по поводу некоторых нездоровых шуток!
— Да, я сейчас же передам.
Воробей скрылся в дверях. Парламент взорвался шумом обсуждения. Саарурок не стал их слушать, выскочив из зала, и последовал на балкон самой высокой башни здания Парламента. Оттуда он увидел, как в город входит невысокий человек в простом запылившемся балахоне, некогда бывшем белым. В его виде не было ничего особенного, но воробьи и люди на улицах, замирали, оглядываясь и провожая пришельца глазами. Так он и шел, не спеша по мощеной улице в нарастающем ореоле безмолвия. Казалось, вслед за ним город окутывает умиротворение и тишина.
Но самое странное было то, что человек не излучал никакой магической ауры, никакой силы, вообще ничего. Для глаз Саарурока, способного видеть саму суть этого мира, монах выглядел совершенно обычным человеком. А это могло означать только две вещи: либо человек, идущий по улице и правда просто монах, либо он настолько сильнее, что Саарурок просто не в состоянии увидеть то, что скрывается за маской этого неприметного путника в пыльной одежде.
