– Флаг в руки, – пробубнила я себе под нос, накинув на голову капюшон. Мы молча пошли с тетей Эммой домой.
Бесшумно войдя в свою комнату, я впервые осмысленно посмотрела на вид из окна, сквозь запачканное от прошедших дождей стекло. Зона. Серые бетонные стены, по периметру отороченные колючей проволокой. Серое небо безжалостно обрушалось на город. Кто-нибудь ведет счет по количеству упоминания в тексте слова «серый»? Я потеряла счет дням. Недели шли за неделями. Забив на учебу, целыми днями неподвижно просиживая на подоконнике у окна, я в размагничено-обесточенном состоянии смотрела на зону. Я потеряла себя. Тетя, уходя рано утром на работу и возвращаясь поздним вечером, видела одну и ту же картину. Она ничего не могла поделать со мной. Мой телефон молчал, и я перестала его заряжать. Тетя отмазывала меня перед мамой, как только могла. Я задавала вопросы в пустоту, не укладывающиеся в моей квадратной голове: «Как это могло произойти?», «Как это могло произойти с ней?», «За что это произошло с ней?», «Почему это произошло именно с ней?», «Как такое возможно вообще?», «Почему эта дрянь каждый день забирает молодых людей?», «Почему ее не спасли?», «Почему она не рассказывала мне о своей беде?», «Почему я не догадалась сама?», Почему? Почему? Почему? Слыша в ответ лишь холодное молчание стен.
– Mein Madchen, komm an den Tisch zum Essen. Ich habe hab dein Lieblingsessen vorbereitet Apfelstrudel mit Zimt.13, – уговаривала меня тетя.
– Danke Tante, ich war nicht hungrig14, – не отводя взгляда от окна, слабым голосом отвечала я.
Снег предпринимал робкие попытки основательно лечь на землю. Сосед выгуливал себя и своего бешеного Стаффорда на привычное место на забор тюрьмы, с надписью: «столовая» каждый раз показывая неприличные жесты руками в сторону сизо. По его ритуалу можно было сверять время. В продолжительном смотрении на зону до меня все больше доходило понимание сказанных Ольгой тогда на прогулке слов: «Человек крепостной в своей крепости». Похоже, она, наконец, нашла выход из нее. Зеркало платяного шкафа стоящего у стены напротив окна во весь рост отражало его страшный вид. Странно, что месяц, не покидая пределов комнаты, я заметила это только сейчас. Антисвобода. Я слезла с подоконника. Взяв в одну руку ножницы со стола, в другую свою косу, поближе подойдя к зеркалу, я ровными движениями состригала себе волосы под самый корень. После сделанного я по-настоящему заплакала с того дня. Что-то новое, неизвестное в образе ярких вспышек пробуждалось внутри меня. Моя жизнь никогда уже не сможет стать прежней. Я не смогу стать прежней. Мне хотелось знать все до мельчайших подробностей об этой болезни; откуда берется эта болезнь, как от нее избавиться, и кто дал ей такое идиотское название – рак?
