– Ты хорошая. Я бы хотела, чтобы у меня была такая сестра как ты, – она сказала это таким голосом, едва не плача, будто боясь, что меня может оттолкнуть ее признание. Рассмеявшись, я обняла ее. Я тогда впервые увидела ее такой серьезной.
Мы, обнявшись, стояли на мосту, как вдруг она оттолкнула меня и заливистым хохотом прокричала:
– Жи-и-знь, я любл-ю-ю теб-я-я!
Прогулявшись еще немного, я поймала машину, и мы разъехались по домам. Так закончился тот день, наполненный приятными впечатлениями.
Воскресный день мы провели вместе с тетей Эммой. Я была довольна откровению Ольги.
В понедельник Ольга не пришла на первую пару. Я не придала этому значения, так как она, бывало, позволяла себе приходить, когда ей было угодно. Куратор, зайдя в шумную аудиторию, первым делом посмотрел на меня, а после произнес то, отчего меня прошиб холодный пот:
– Ольги больше нет с нами.
Все загудели, переговариваясь между собой. Староста, вертясь на месте, как волчок, произнес:
– Меньше народу, больше кислороду.
– Она умерла. У нее то ли онкология была то ли.., я так и не понял, – продолжал говорить куратор.
Девчонки сидели с деланым сочувствием, а парни с тупыми лицами. Неуемный Влад продолжал кривляться, ожидая моей реакции. Не придумав ничего лучшего, я сказала: – «Заткнись урод». Но он не расслышал моей вежливой просьбы. Машинально собрав свои вещи в сумку, встав из-за парты, не отдавая себе отчета, я со всей силы рукой приложила его голову к парте, после чего вышла вон из аудитории. Что происходило после моего ухода дальше, о том мне не известно.
Эта новость в тот же миг превратила в развалины мой новый мир созданный Ольгой за два коротких месяца. Куратор догонял меня, когда я уже набирала ее номер:
– Не ходи туда. Им сейчас не до тебя, – сказал он сочувственно. Лучше домой иди, я тебя отпускаю. Ничего не сказав, опустив руки я, волочась, пошла к гардеробу.
Мое затуманенное сознание как заевшую пластинку прокручивало одну единственную мысль: «Пусть это окажется шуткой». Ну да, – успокаивала я себя, Ольга как обычно растыкает надо мной. И трубку специально не снимает, чтобы я как следует поволновалась. Пусть это окажется шуткой. Не помню, каким образом добралась до дома. Позже тетя Эмма расскажет, как ужаснулась, увидев белую стену на пороге открыв мне дверь. Тетя не находила себе места, глядя на мое раздавленное состояние. Она бы рада была помочь, но не знала чем. Из угла в угол я ходила по комнате, слушая гудки тщетных попыток дозвониться до Ольги. Ни мобильный, ни домашний не отвечал.
