В тот день нежданно-негаданно выпал первый снег, принеся с собой резкое похолодание. Ехав в полупустом автобусе, я изучала хмурые лица пассажиров явно негодующих на погоду. Сойдя на нужной мне остановке, зябко приподняв воротник пальто, я не успела опомниться, как слилась с колонной молодых девушек шедших по направлению к концертному залу. Я была заинтригована. Зрители толпились в ожидании у главного входа. Не найдя среди них Ольгу, я пошла обратно к собору ждать ее, как договорились. Крупные гроздья рябины повисли под тяжестью обнявшего их снега.
– Саня! – донеслось до меня звонкое эхо. Это была она. Стоя на крыльце концертного зала, она зазывающим жестом махала мне рукой. Я помахала в ответ и подошла к ней.
– Какое пальто у тебя красивое, – гладя меня по плечам, говорила она. А мне наотрез не идет пальто.
Мы расположились в третьем ряду партера. Удачные места. Зрители, добиравшиеся на свои места подозрительно зыркали на меня. После череды таких взглядов я не выдержала:
– Оль, что происходит, а?
Забей, это они на косу твою пялятся, – копаясь в своем рюкзаке, сказала она. Конечно, не являясь фанатом, сложно постичь все тонкости. Заиграла громкая музыка, что означало начало концерта. На сцену вышел оркестр и сама Сурганова. Мать моя, – дошло до меня, да они же все короткостриженые. Я начала от смущения врастать в кресло.
Во время концерта, я порой поглядывала на Олю. Ее лицо озаряла улыбка счастья и удовольствия. А с каким трепетом читала она, вторя самой Сургановой стихи любимых поэтов: Ахматовой, Бродского, Цветаевой. Это надо было видеть. Эмоции переполняли ее. Тогда на концерте я впервые познакомилась с поэзией Иосифа Бродского: «Значит нету разлук, существует громадная встреча». Пытаясь не забыть понравившиеся строчки, я проговаривала их несколько раз.
Проводив оркестр бурными овациями, концерт окончился. Стоя у гардероба, я собиралась вызывать такси, как тут Оля прислонилась ко мне и промолвила жалобным голосочком.
– Саня, останься со мной ненадолго, пожалуйста. Пойдем к черному входу, вдруг автограф взять получиться. Замечали, когда говорят, пожалуйста, с протяжной «а»: пожа-а-а-алуйста, как-то невольно соглашаешься. Я посмотрела на часы. Начало десятого:
– Ну, хорошо, только ненадолго.
Стемнело. Тусклый фонарь освещал грязный снег. Оля дурачилась, показывая собачку, наводя ладонь на стену здания, что освещалась тем же фонарем. В тот момент мне показалось, что она сама похожа на тень. Переминаясь с ноги на ногу, я нервно посматривала на часы. Половина десятого:
