Медленно открыв глаза, и увидела перед собой невероятную картину: огромные деревья с мясистыми листами тёмно-фиолетового цвета стояли так плотно, что солнечного света не было видно, и вокруг царила серая мгла, отчего было не понятно день сейчас, или ночь. Было тихо - настолько тихо, что я слышала, как шуршат подо мной высохшая трава и опавшие листья. Лес молчал, и от этого неестественного молчания стало ужасно жутко.
— Да что же это такое-то, что ещё за ерунда? А-у-у! — проорала я от страха, что есть мочи. В ответ мне была тишина, плотная, как осенний утренний туман..
— Лю–ю-ди-и? — уже испуганный писк вырвался из горла, и меня поглотило спасительное беспамятство, в котором я уже не услышала насмешливого эха странного леса, в котором я очутилась после своей нелепой смерти.
Глава 2
Вот так живёшь в мире, учишься, ходишь на работу, общаешься со знакомыми, коллегами, улыбаешься, вроде создаётся полная иллюзия именно жизни. Однако стоит копнуть чуть глубже, и окажется, что всё – обман, и жизнь больше похожа на существование, бесцельное её проживание день за днём. Я честно пыталась сдружиться с людьми, но натыкалась на глупость, безразличие, хамство и последней каплей для меня стало предательство. После того, как меня предали моя лучшая подруга и мой жених, я перестала уже даже и стараться — закрылась в глухой раковине одиночества.
То предательство было для меня очень болезненным - они встречались год за моей спиной. Я не знала, почему, но Женя меня не бросил, хотя нас ничего не связывало: ни детей не было, ни общего имущество. Не знаю я и что он плёл Наташке, почему он меня не бросает. Не знала, и знать не хотела, я просто вычеркнула их из своей жизни - вычеркнула всех, кто мог мне сделать больно. Всех, кроме своей бабушки, того родного человечка, что вырастил меня, потому как моего отца никто и не знал, а родившая меня женщина отдала меня на попечение своей матери, и навсегда исчезла из нашей жизни. Она оставила лишь свидетельство о моём рождении с вписанным в него именем — Марилика. Идиотское имя, которое я всегда, когда представлялась, сокращала до обычного Мари.
Жизнь у меня была простая, без изысков, окружённая любовью бабули, которая старалась дать мне всё, на что хватало её сил и возможностей. Ходила в школу, окончила институт, увлекалась танцами — которые были моей отдушиной и страстью. Но однажды, при странных обстоятельствах во сне, я порвала сухожилия. Врачи лишь недоуменно разводили руками, не в силах объяснить произошедшее, и поставили крест на моих танцах.
