***
Как таковой границы между Жёлтым и Зелёным кварталом не было. Я пока шла по Малиновой улице, единственное, что отметила, так это позолоту, которой становилось всё меньше и меньше с каждым шагом.
Но улочки оставались такими же чистенькими и широкими, палисадники ухоженными и яркими, а дома уютными даже на первый взгляд. С ладных балкончиков, кованными решётками огороженными, свисали разноцветные горшки с цветами, стены и окна дышали новизной, и по мощёным дорогам важно выхаживали парочки горожан разного возраста.
А вот границу с Серым кварталом я заметила издалека. Это будто у художника вдруг краски закончились и часть рисунка он так и оставил не закрашенной.
И уютные домики, и ладные балкончики, и цветастые палисадники, и тротуары с ровными рядами витых фонарей – всё разом оборвалось, растворившись в серости и неприглядности.
Яркие витрины сменились безликими провалами окон, за которыми сложно было понять, что именно в какой лавке продаётся. На большинстве из них вывески либо выцвели и истрепались, либо вовсе отсутствовали. Для местных обитателей, судя по тому, как они проворно сновали из одной двери в другую, это никакой путаницы не вызывало.
Даже брусчатка под ногами кажется мне какой-то не такой…
Но я упрямо иду вперёд, с трудом рассматривая затёртые номера домов.
Семьдесят первый, семьдесят второй, семьдесят третий, тридцать седьмой, семьдесят…
Я останавливаюсь, едва не спотыкаюсь о валяющийся посреди улицы камень и резко оборачиваюсь.
Между семьдесят третьим и четвёртым домом, отодвинутый немного вглубь от дороги, стоит особняк, в наследство мне доставшийся…
С минуту молча смотрю, а потом от души ругаюсь:
– Да чтоб мне провалиться…
И как только у Брукса, этого Шмота непорядочного, рука поднялась написать «особняк»?! У нас у старой клячи Крохи хлев и то добротней выглядит! Нет, может когда-то, при должном уходе дом и можно было особняком величать, но уж точно не сейчас…
Стены, с потрескавшейся штукатуркой, что к тому же в нескольких местах отвалилась вместе с доброй половиной каменной кладки, облупившиеся окна с разбитыми стёклами, крыша с пробоинами, из которых, весело покачиваясь на ветру, торчали пучки травы.
А палисадник? Да он под стать дому… Засохшие коряги да вздыбленная земля с опутанными травой корнями…
Вот Криска, что бывает, когда глупые девочки, вырастают, а в сказки ещё верят…
И вот что вы мне прикажите с этим наследством делать? Наследовать?!
Стискиваю до боли зубы, и уже разворачиваюсь, как перед глазами разом картинка вырисовывается…
