Когда тихий шепот наполняет комнату, она театрально вздыхает.
— Извините, я хотела сказать, что ее обвинили в убийстве моей лучшей подруги. В любом случае, я не могу представить, что бы я чувствовала, если бы ее обвинили в убийстве моего брата.
Скользк ая . Сука.
Я поворачиваю прищуренные глаза к Лорел, которая сидит прямо в своем кресле, ее руки чопорно сложены на столе, а на ее суковатом лице застыла кошачья ухмылка.
Я стискиваю зубы и сосредотачиваюсь на Дилане.
Он, кажется, на мгновение опешил, но затем быстро приходит в себя и качает головой.
— Не волнуйтесь, мисс Вандерпик. Я чувствую себя совершенно комфортно.
Не задаёт вопроса о моем комфорте ли. Не ругает Лорел за то, что она задала такой личный вопрос.
Вообще. Ничего.
Как будто я для него ничего не значу.
Повернувшись обратно к доске, он говорит: — Хорошо, давайте начнем с Генриха VIII, не так ли?
Я готова продолжить урок, просто чтобы больше не быть в центре внимания. К сожалению, у Лорел есть другие идеи.
Она бьет меня еще одной пачкой бумаги. На этом ничего не написано, но когда я смотрю на нее, она показывает мне фак и произносит одними губами слова — съешь дерьмо и умри.
Я закатываю глаза и отвожу взгляд, решив не обращать внимания на ее детские выходки. Однако она, похоже, так же решительно настроена не позволять мне этого.
Когда Дилан заговаривает об Анне Болейн, Лорел шепчет достаточно громко, чтобы услышал весь класс: — Похоже, еще одна наглая шлюха, которая не понимает своего места.
Я снова поворачиваюсь и вижу, что она бросает на меня язвительную ухмылку.
Дилан напрягается, останавливая свои записи на доске. Я жду, что он что-нибудь скажет. Что-нибудь. Он должен, по крайней мере, сохранять видимость контроля над своим классом.
Но он этого не делает.
Он молчит и возвращается к написанию заметок на доске, как будто ничего не произошло.
Я смотрю на него с недоверием. Серьёзно? Он ничего не собирается делать?
Лорел бросает на меня взгляд, полный волнения и восторга, как будто она только что выиграла в лотерею, и я знаю, что у меня большие проблемы. Если никто не будет держать ее в узде, все станет только хуже.
Поскольку Дилан явно не заботится о том, чтобы контролировать ее, она начинает безжалостно преследовать меня. Ее комментарии шепотом становятся все громче и громче, пока она просто не начинает говорить обо мне дерьмо своим обычным тоном, не заботясь о том, что она мешает классу. Не то чтобы остальная часть класса, похоже, возражала. Большинство из них смеются и хихикают вместе с ней.
