— Можно мне войти? — шепчет он.
Отпирая сетчатую дверь, я держу ее открытой и качаю головой.
— Заходи.
Он благодарит меня, входя в квартиру. Я закрываю за ним дверь, затем поворачиваюсь и прижимаюсь к ней спиной, наблюдая, как он оглядывается, рассматривая мебель и крошечную искусственную рождественскую елку, которую Карли уговорила меня помочь ей украсить на днях.
Что он об этом думает?
Я сомневаюсь, что он впечатлен. По сравнению с пляжным домом его семьи, это место крошечное, и большая часть мебели Карли была куплена в магазинах со скидками в тех частях города, куда дети Ангелвью никогда бы не переступили.
Тем не менее, здесь уютно и чисто, и я люблю каждый дюйм этого места, потому что это первый настоящий дом, который у меня когда-либо был.
Если подумать, мне плевать, что Лиам думает. Это мой дом, а не его, и я его сюда не приглашала. Как бы то ни было, я южанка, поэтому обязана предложить ему выпить.
Скрестив руки на груди, он качает головой, чтобы отказаться. — Я в порядке.
Я оглядываюсь по сторонам везде и всюду, просто чтобы избежать зрительного контакта, потому что не знаю, куда идти дальше. Наконец, я машу рукой в сторону дивана в гостиной.
— Ты хочешь присесть или что-то в этом роде?
Мой затылок покалывает от его мягкого смешка.
— Или что-то в этом роде.
Он садится на диван из замши, стараясь держать свою задницу как можно ближе к краю.
Я опускаюсь на противоположный конец и складываю руки на коленях. Мой желудок скручивается в узел, и я даже не могу решить, рада ли я его видеть. Все, что я знаю, это то, что он не только каким-то образом узнал мой адрес, он так же взволнован, как и я.
Доказательством является то, как он с тревогой дергает за длинные рукава своей черной футболки, чтобы скрыть татуировки на руках даже несмотря на то, что мы находимся за тысячи миль от того места, где их необходимо прятать.
— Как дела? — выпаливаю я, потому что больше не могу выносить тяжелое молчание.
Его плечи приподнимаются в полуподнятом пожатии.
— Хорошо, я думаю. Ты?
Это сложный вопрос, но я обхожу его на цыпочках.
— Хорошо, учитывая все обстоятельства.
Что за глупости ты говоришь. Почему с ним так чертовски трудно разговаривать? Раньше мы могли так легко разговаривать друг с другом.
Присутствие его здесь заставляет каждую мысль и вопрос, которые я пыталась подавить, выйти на передний план моего разума. Я отчаянно хочу знать, как все было после того, как я уехала.
Он что-нибудь слышал о Сэйнте?
