— Мы не грустим, просто разговариваем, — ответила я. — Не всем же быть такими энергичными, как ты.
— Конечно, с возрастом сил все меньше, — глубокомысленно сказала эта шестнадцатилетняя нахалка.
— А я даже рада, что меня записали на Отбор, — неожиданно сказала Камилла. Увидев наше удивление, она, смутившись, поторопилась пояснить. — Нет, я вовсе не хочу стать королевой. Просто иначе я бы не подружилась с вами, а сидела бы дома, стыдилась нос высунуть и только и думала о Луисе. Почему он меня бросил? Что со мной не так? Как ему теперь хорошо, и как мне плохо. А теперь я в Лурдии и мне хорошо. И будет хорошо, раз Таиния так сказала. Правда?
— Конечно! — спасла меня от ответа Лиззи. — Я же говорю, что если Тина с нами, то мы обязательно вывернемся.
— Все, Виола, прикажи унести вино, — попросила я. — А то завтра вместо того, чтобы ходить по Лурдии будете валяться дома, страдая от похмелья.
— Еще капельку, — попросила Лиззи. — Оно такое вкусное. А похмелье что, я видела…
Она видела, а я с похмельными муками познакомилась не понаслышке. Свен очень злился, когда я пару раз сбегала от него в пьяное беспамятство, и в наказание давал насладиться похмельем в полной мере, а то и еще и усиливал. Им я такого не желала.
— Лиззи, если хочешь испортить себе и нам завтрашний день, то можешь продолжать.
— Ладно…, - неохотно согласилась она, — не буду.
Затем перебрались в музыкальную комнату, где Виола играла на цитре, а мы пели под ее аккомпанемент. Голос у Камиллы был слабый, у Лиззи, как всегда, обнаружились проблемы со слухом, но нам сейчас было все равно.
Следующий день оказался на удивление теплым и солнечным, и у нас получилось побывать и в лавках, и в парке, а вечером даже попасть в театр. В Эрлийском парке и вправду по дорожкам гуляли и ездили верхом множество аристократов. Лиззи и Камилла, да и я тоже, с любопытством рассматривали их наряды. Наш провинциализм на этом блестящем фоне бросался в глаза. Знаю, что тщеславие — это грех, но мне хотелось выглядеть столь же элегантно и утонченно, как встреченные дамы. Оставалось только утешаться, что и на Отборе будем такими же серенькими.
Виола встретила в парке несколько знакомых, которые, чувствовалось, удивились, увидев ее в нашей компании. Когда одна из семейных пар узнала, что мы приехали на Отбор, они так прониклись сочувствием, что разрешили воспользоваться их ложей в театре.
— Мы еще успеем посмотреть этот спектакль, а вот вы… — мне показалось, что в глазах дамы мелькнули слезинки.
