– Доброе утро!
Он всегда появлялся на кухне в сопровождении этих слов уже одетый и причесанный, подходил к жене и легонько целовал ее в щечку. На столе уже начинал остывать приготовленный завтрак, а на экране вытанцовывал какой-то мужик в костюме с блестками на фоне почти что полуголых девиц. Теперь этим мало кого удивишь, но жене такое нравилось. Она видела во всем этом какой-то особенный шарм, о чем порой заявляла открыто будь то легкое подпевание и приплясывание в ритм, или же простое высказывание в охватившем кольце эмоций на подобии такого, как "Я балдею!" или же "Бесподобно!" в сочетаниях с всплеском ладошек.
Как давно они женаты? Год? Второй? А может даже третий. Это не важно. Важно то, что каждый день, с момента их совместной жизни (или может даже позже) он проделывал все тот же трюк – одаривал ее поцелуем и принимался за завтрак, сопровождаемый стандартным набором фраз.
– Чего бы ты хотел на вечер? Я могла бы приготовить что ни будь необычное.
В это время из телевизора доносятся последние такты, а участники жадно посылают воздушные поцелую в зрительный зал.
– Хм, дай подумать, – и он рисует задумчивость на своем лице. А она, с переполняющим ее удовольствием, ожидает от него чисто формальный ответ. Все уже и так давным-давно решено, но того требуют правила игры.
– Я могла бы запечь рыбу…
Ее питает слепой азарт.
– …заправить ее овощами.
Он внимательно слушает, отделяя вилкой от яичницы маленький кусочек.
– А на гарнир картофельное пюре…, с подливкой, как ты любишь…
Он одобрительно качает головой, отправляя в рот очередной кусок.
– Мы могли бы открыть бутылку белого вина…
– А еще лучше красного, – добавляет он после небольшой паузы.
Это все уже начинало больше смахивать не столько на заурядную привычку, сколько на некий ритуал. Невольно возникал вопрос: а остались ли еще чувства? Да и были ли вообще. Быть может друг с другом их связывал неопровержимый факт дружбы, или же нерушимая идея брака, как такового только потому, что так требовали правила.
Он отхлебнул горячий кофе и тут же поймал себя на мысли, что он ему противен. Как мог он принимать его каждое утро и не замечать этого. Он поставил под сомнение вопрос о вкусе яичницы. И когда он только успел ее полюбить?
"… и сегодня мы приготовим с вами… – звучал голос диктора."
"Ну вот и все, пора – тут же проносится в его голове."
– Все, золотце! До вечера.
В наигранной спешке он целует жену и тут же бросается к выходу. Во дворе его уже дожидается другая красавица цвета металлик с передним приводом и объемом двигателя чуть меньше двух литров. В своих фантазиях он часто рисовал себя за рулем чего-то более мощного и грозного, чего-то с большим количеством лошадок под капотом. Он представлял, как вместе с нажатием на педаль газа каждый взрыв в камере сгорания и каждый при этом толчок механических частей мотора отдаются в вибрациях по всему телу, а огонь, выплевываемый из глушителя, приводить в восхищение всех, кто только может это наблюдать. Все взгляды, полные тихой зависти, принадлежат теперь только ему. Ну и плевать – он за рулем железного монстра, что делает его безгранично крутым.
