Наш визит в Игман состоялся ровно через год после создания коалиции против Саддама с целью выбросить его из захваченного им Кувейта, в период с января по март 1991 г. Это был самый крупный союз после того, что сформировался во Вторую мировую войну против Гитлера. Все мобилизованные в Сараеве молодые мусульмане рассказывали нам одну и ту же историю: как у Боснии не было нефти, и речь шла о мусульманах, поэтому всем было плевать, что их истребляют.
И вот самое важное. За двадцать лет, за два десятилетия до провозглашения «Исламского государства» Абу Бакра аль-Багдади, впервые в истории нашей цивилизации была совершена попытка геноцида… в прямом эфире! Убийства, массовые расправы, стрельба по голодным и отчаянным пешеходам, будь то мужчина, женщина или ребенок. Перед объективами камер. Они транслировались в течение почти четырех лет – с 1992 по 1995 г. – во время завтрака, обеда, ужина. Так что никто и пальцем не пошевелил до бомбардировок НАТО сербских позиций в августе 1995 года. Тех погибших невозможно забыть.
Министр иностранных дел Боснии и Герцеговины в тот период, Харис Силайджич, однажды сказал мне: «За то, что здесь происходит, придется платить всем. В Сараеве мы даем начало новой цивилизации, новой культуре неосязаемости образа». Неосязаемость образа… Сколько раз я возвращалась к этим словам, особенно после нарастания волны террора, который является не чем иным, как одним из столпов стратегии «Исламского государства».
И через двадцать лет после того, как первые моджахеды Афганистана прибыли в центральную Боснию, чтобы сражаться против призванных на службу сербов, которых принуждали проводить этническую чистку гражданских мусульман, в тех же местах сосредотачиваются молодые европейцы противоположного направления. От Горни-Вакуфа до Сирии и Ирака.
Я рассказываю Лахор, что освещала всю ту войну 1992−1995 годов, и она мне сообщает, что родилась как раз в 1995-м.
– У меня есть своя система верований, понимаешь? Так же, как у тебя есть своя. К примеру, я не могу пить алкоголь. Когда я иду на вечеринку, мне приходится делать над собой усилие, чтобы не поддаться искушению. Это борьба, но она не угнетает меня, а дисциплинирует. Это ментальная структура… ну, или ты притворяешься, что она у тебя есть. Когда я вижу нечто вроде этого у верующих, я схожу с ума; поэтому я даже не слежу за новостями в Интернете, разве только кто-то пошлет мне какую-либо новость по почте.
Я перебиваю Лахор, чтобы спросить у нее, какой совет она дала бы кому-то, кто хочет уехать воевать в «Исламское государство».
