– Так точно. Только ко мне. Обещай, – он наклонился к моему уху. Несколько секунд он ничего не говорил, и я просто слушала его дыхание. – Иначе я буду по-настоящему уязвлен.
Инфил только что поведал мне о своей слабости? Мне захотелось ответить ему в той же манере.
– Только если ты пообещаешь мне кое-что взамен, – он заинтересованно приподнял бровь, и этот раз я приподнялась на носочки, чтобы прошептать ему в самое ухо: – Обратиться ко мне, когда захочешь чего-то больше, чем просто наслаждение.
Я отпрянула, довольная собственным шах и матом и наслаждалась растерянностью на его лице. Отойдя от него, схватила свою сумку.
– Спасибо за разговор, Кристофер. – Оставив его позади, я вышла и стала спускаться вниз по ступенькам. Он не стал следовать за мной, за что я была благодарна.
Мои слова были всего лишь игрой, но понимала, что он был серьезен в своих. Я наконец поняла: он хотел меня. И вправду хотел.
И где-то внутри себя я хотела его в ответ. Была часть меня, готовая поддаться его предложению и просто наслаждаться, а другая – страдала и плакала, истекая кровью от предательства Ноа.
Я поняла, что мои первые отношения разваливались на глазах, и осколки хрустят под ногами.
Удивительно, что Земля продолжает крутиться вокруг оси, люди рядом смеются, автобусы ходят по расписанию и развозят по домам, в то время как в душе у одного человека что-то обрывается.
И никто не замечает этого. Другие видят лишь девушку с длинными, абрикосового оттенка волосами, плотно укутанную в шарф, закрывающий опухшее после слез лицо, медленно выходящую из ворот школьного ада.
Мир продолжает жить. Даже если ты умираешь внутри.
И он настолько жесток, что ты даже обвинить его в этом не можешь.
8 глава
– Мам, ты помнишь, как закончились твои первые отношения?
Она должна была через несколько дней снова уезжать, и впервые я была этому не рада. Потому что после найденной фотографии Ноа и Инги ощущала пустоту. И мне было страшно оставаться с этим наедине. Вдруг я утону в ней, а помочь мне выбраться никто не сможет?
– Ох, парень из старшей школы. Мы встречались почти три года, а когда поступили в разные университеты, наши пути стали расходиться и однажды осознала – мы стали чужими людьми, – мама резала салат, а я уныло размешивала соус на сковородке.
– То есть тебе не разбивали сердце? – я почувствовала пристальный взгляд матери, но продолжала упорно помешивать соус, не отрывая от него взгляд.
– Почему же, разбивали. Твой отец.
