До сих пор не верится, что опять так вляпалась! Второй раз за три дня. И оба раза с Разумовским!
— Юлия, вы староста группы, медалистка, все преподаватели о вас прекрасно отзываются, — говорит декан, перекладывая бумаги на своем столе, что-то подписывает, но в глаза не смотрит. Будто здесь и нет меня. — Да, нам нет причин вам не доверять. Надеюсь, мы не ошибаемся, Юлия. Идите.
Из кабинета вышла с гудящей от напряжения головой. Хочу шумно выдохнуть и выругаться. Громко. А еще двинуть чем-нибудь тяжелым клоуну за его дурацкий спор. Если этим олухам не удалось, то найдется другой, поумнее и хитрее. Ничем хорошим это пари не закончится.
В приемной Разумовского нет. Неужели он все еще в медпункте? У него же только губа разбита, больше он не дал себя ударить как следует. Лицо точно не пострадало. Перед глазами снова стоит их глупая драка с Зориным. Они вдвоем только и дрались. Один недомерок все это снимал на телефон, а другому я не дала. Не представляла, что Разумовский может так приложить. От воспоминаний передернуло. Вот тебе и клоун.
— Твой мобильный, Сидоров, это последнее, о чем тебе стоит волноваться! — раздается за дверью отрывистый женский голос. А через мгновение я вижу в приемной декана соцфака и трех парней, напавших на нас в коридоре. Зло смотрят на меня, но молчат. У одного распух нос — он первый врезал Яношу, за что и огреб сразу же. Потом уже больше не лез. Что за отморозки безмозглые!
— Малкин у себя? — Деканша демонстративно не смотрит на меня, спрашивает у секретаря.
— Одну минуту. Сергей Сергеевич, Диана Васильевна пришла, со студентами, которых разнимал Разумовский.
Смотрю на парней — они молчат, деканша тоже проглотила это замечание. Может, сами поняли, что лучше молчать про ставки? Но среди них нет того, с кем Янош дрался, и это может все изменить.
— Проходите, Диана Васильевна. — Секретарша кладет обратно телефонную трубку и смотрит на меня. — Вьюгина, а ты можешь идти. Я тебя вызову, если надо будет.
Скоро третья пара закончится, но мне не до учебы сейчас. Лекции спишу у Аринки, если не выгонят. Драки в универе запрещены, вплоть до отчисления. И если парни разговорятся…
«Можешь говорить?» — набираю сообщение Разумовскому и жду. В коридоре никого, но тут уже не знаешь, где прятаться.
«Звони, я в парке».
«Приду через пять минут».
Иду по улице, время от времени оглядываясь, боюсь увидеть кого-нибудь из деканата или ту же Канарейку. Так и паранойю заработать недолго. Янош сидит на спинке скамейки, щурится на солнце, выглядит безмятежным и довольным. А меня внутри потряхивает. Я не помню, чтобы так врала, мне вообще это не свойственно. Я лучше промолчу…
