Александр прищурился, внимательно изучая мое лицо. Некоторое время он молчал, а я просто не знала, куда деваться. Так хотелось, чтобы все закончилось! Прямо сейчас, поскорее!
Наконец, Тамилин разродился:
- Олена. Ты очень красивая женщина. Сама не знаешь, насколько. Умная и сексуальная. Я никогда не тратил столько времени на то, чтобы понять женщину, попытаться сделать ей приятное, угодить. Обычно уже со второго свидания мы либо шли в постель, либо в разные стороны.
Я сглотнула. Александр еще помолчал, почему-то прижал сильнее и сразу же отпустил.
- Я хочу попробовать снова. Потому, что даже просто общаясь с тобой испытал больше, чем занимаясь любовью с другими. Но не обещаю хранить верность и ждать. Я могу увлечься другой.
- Хорошо. Значит, время проверит нас обоих.
Я сказала это, и сама порадовалась. Какая-то часть меня дернулась, чтобы удержать Александра, все же предложить заехать завтра, не прерывать отношения. И вот теперь, когда удалось подавить это ущербное желание, я сразу же успокоилась.
- Тогда я не прощаюсь.
Он легонько коснулся губами моих губ и добавил, уже двигаясь к машине:
- Я понимаю Оленева. Ты такая… что голову сносит.
На этом мы и расстались.
Я отправилась к дочке, размышляя о том, что нам хорошо и вдвоем.
Олена
Стоило появиться на планерке, усесться, как все взгляды устремились ко мне.
Одни смотрели с эдакой смесью торжества и зависти, другие - с искренним сочувствием. Я уже приготовилась выслушать от Артура Наилевича длинную витиеватую тираду о моем непрофессионализме. В твердой уверенности, что кто-то, а, скорее всего, Чингисханова или Ставритская, разглядывая мои статьи под микроскопом, нашли какое-то кривое выражение. В фактическом наполнении материалов я не сомневалась - проверяла все по сто раз и даже дергала ньюсмейкеров. Чиновники пытались отмахнуться: мол, вы ж все записывали на диктофон, зачем нам проверять. Но я настаивала.
Просила подписать и лично под диктофон согласиться с каждым названием, каждым именем и каждой цифрой. Так, что сколько бы Чингисханова и Ставристкая ни пыхтели над моими опусами, ничего они не нарыли бы.
А вот выискать малейшую невычитку и выставить ее верхом непрофессионализма - это как раз в их духе. Уж если не удается укусить другим способом…
Артур Наилевич поприветствовал меня на редкость спокойно. Я прямо удивилась. Непохоже, чтобы его настроили против меня эти две гадюки.
Я напряженно уставилась на редактора.
Тот выдержал театральную паузу, как всегда любил и встал, чтобы, наконец-то, разродиться той самой новостью, из-за которой одни мне сочувствовали, а другие потирали ручки в радостном предвкушении провала конкурентки.
