В какой-то момент ее близость совершенно сбила с толку. Оленев пытался что-то сказать, но думал лишь о том, какая же она соблазнительная в свете фонарей, который окутывал изящную фигурку Олены.
Ярослав собирался нормально объясниться, но думал лишь о том, как же скучал по ней и как здорово снова с ней встретиться!
Планировал разложить все по полочкам, но желание поцеловать, прижать и не отпускать совершено путало мысли.
И Оленев сплоховал.
Сплоховал, как еще никогда в жизни.
Оленев всегда ценил в переговорах рассудительность участников и заинтересованных лиц, холодную голову, даже если эмоции бурлили. Но вот сейчас, рядом с Оленой, его словно инопланетяне подменили. Ярослав сам стал эмоцией. Жил единым желанием обладать этой женщиной. И ничего не смог объяснить ей. Даже этого.
Уезжая от Олены, Оленев очень пожалел о своем обещании больше ее не беспокоить.
Слова вырвались сами собой. От обиты, от безысходности.
Но Ярослав решил придерживаться своих слов. Что ж… Не сложилось, так не сложилось. Неважно кто виноват, и кто допустил ошибку. У них с Оленой ничего не вышло. Так часто говорили бизнесмены, разводясь с женами. «Не сошлись характерами»… Универсальная формулировка, чтобы расписаться в несостоятельности отношений и не разбирать - что же сделано неверно… Оленев всегда думал, что подобного с ним не случится, потому что уж он-то не отпустит ту единственную…
Ярослав ударил по рулю.
Ту единственную.
Она стала его единственной. Его манией, его одержимостью и его безумием. Рядом с ней Оленев терял связность мысли, ее одну он представлял рядом с собой, и не только в постели. Вот только все это теперь не имело значения. Совершенно и навсегда.
Ярослав дал слово. И собирался сдержать его.
Словно в лихорадке Ярослав приехал домой и заметался по гостиной. Этель Яновна подперла голову рукой и наблюдала. Молчала, позволяя племяннику выплеснуть эмоции в действия. Это тоже помогало. Иногда. Практически каждый раз. Но только не теперь.
Мысль о том, что больше не увидит Олену взвинчивала эмоции Оленева все сильнее.
Он прокручивал в голове каждую минуту общения с Летучей мышью. Вспоминал ее взгляды, ее лебединые движения, ее мягкий и нежный голос, ее смех…
И становилось совсем плохо.
Еще никогда Оленеву не было так плохо, с момента гибели мамы…
Внезапное понимание пронзило словно острой пикой.
Он сравнивал потерю Олены, которую знал всего неделю, с потерей матери…
Оленев снова утратил то, чем дорожил.
