- Я хотел, чтобы она пришла на мою территорию. Где она полностью защищена. Где с ней ничего не случится.
- Ты много говорил о собственных планах и желаниях. Но почему сейчас в каждом вопросе звучит она?
- Я не знаю.
- Ты заметил, что каждое твое действие связано с ней, а не с тобой лично?
- Да.
- Почему ты ее целовал и обнимал без разрешения?
Оленев уставился на Этель Яновну с удивлением. Тетя в тот момент находилась дома. А он нарочно увел Олену в ту часть парка, которую из окон не видно. Этель Яновна не могла наблюдать сцену между Оленевым и Летучей мышкой.
- И? - поторопила она.
- Откуда ты знаешь?
- Я не видела. Если ты об этом. Но знаю.
Зеленые глаза тети так блеснули, что Оленев, в который уже раз, подумал о ее ведьмовском даре.
- Так зачем? Зачем ты это делал без ее согласия?
- Не знаю.
- Расслабься, подумай о ситуации, и одновременно о чем-то приятном, успокаивающем. И ответь первое, что пришло на ум.
Оленев прикрыл глаза, вообразил, как они танцуют с Летучей мышью. Легко, непринужденно, страстно и весь мир становится другим. Не враждебным, не полным угрозы, а добрым и светлым, наполненным радостью. Счастьем и детским смехом.
Все вокруг стало приветливым и одновременно томительное, нестерпимое желание охватило все существо Ярослава.
- Зачем ты обнимал Олену, не спросив на то ее согласия?
- Я хотел ее присвоить. Не думал о том, что она не согласна. Она моя… Эм… Должна быть моей.
- Твоей? - словно из другого мира донесся до Оленева голос тети. - Твоей любовницей? Твоей женщиной на ночь?
- Моей.
- Твоим развлечением? Той, что сопровождает тебя в обществе?
- Моей…
Оленев замолчал. Потому, что это слово вбирало все его эмоции, все желания в отношении Олены Харитуллиной. Все до единой. Жажда обладать, вот что им двигало в ту минуту.
Он словно чувствовал, что жить не может, дышать не может без этой женщины. И больше ни о чем не мог думать. Опять, опять голова совсем выключилась! Работали только инстинкты, почти звериные, плохо контролируемые.
Так умирающий хватает лекарство, не думая, что может вывихнуть руку врачу. Так погибающий в пустыне путник, может убить за флягу воды. Забыв о ценности чужой жизни…
Ярослав мог натворить что угодно, когда жаждал завладеть Оленой.
И единственное, о чем не подумал - она не вещь, не фляга и не лекарство. У нее есть своя воля, свои потребности и свои желания. Свои устремления, наконец!
Ну да, сейчас, когда эмоции немного схлынули и голова заработала, легко все это разобрать по полочкам. А тогда? Мог ли он тогда остановиться? Оленев не знал. Сколько раз ни задавался подобным важным для него вопросом.
