Молодежь отступила.
Внезапно в комнате наступила тишина. Даже «сосавшиеся» по углам замерли и перестали чмокать от удовольствия.
- Еще кто-то хочет со мной поспорить? - Оленев обвел присутствующих сверкающим взглядом. - Скажете, где девушка или продолжим? Я готов поразмяться! Долго ехал. Мышцы совсем затекли в дороге.
В толпе зашушукались. Откуда-то послышалось:
- Да ладно, парни. Нам, че, больше всех надо? Толян все замутил, вот пусть и расхлебывает.
- Да она на втором этаже! С Толиком и Андреем, - крикнул один из обиженных бугаев, потирая затылок, куда смачно приземлилась ребром тарелка.
Оленев подхватил меня под руку и понесся наверх. Я еле передвигала ватными ногами, страшась увидеть нечто ужасное. Понимая, что по собственной воле Лиса никогда не заперлась бы с двумя парнями. Боже! Только бы ничего не случилось!
Я ее вылечу, выхожу! Все сделаю! Я уже бегу! Держись, доченька!
От этих- мыслей у меня открылось второе дыхание.
Мы с Оленевом рванули наперегонки и остановились возле двери, из-за которой слышались крики.
- Отпустите! Подонки! Я не хочу!
Я сразу узнала голос Лисы. И два пьяных мужских голоса отвечали.
- Да че, ты? Целка, что ли? Успокойся. Тебе понравится. Смотри, какие у нас…
- Держи ее!
- Хорошая девочка изображает недотрогу?!
Оленев с размаху вышиб плечом дверь и ворвался в комнату.
Я успела заметить клубок тел, услышать ошарашенные вопли.
Ахнуть не успела, как двое парней полетели в разные стороны, а Лиса очутилась на руках у Ярослава. Забилась в истерике, прижалась к нему, как к отцу.
Оленев бережно вынес ее и кивнул мне.
- Пошли на выход!
Я подчинилась.
Вслед полетело:
- Мужик, я скажу отцу, и он тебе голову оторвет!
- Да это же Ярослав Оленев! Ты не понял, что ли? Хрен ему что-то сделают! Он сам твоего отца закопает!
- А че делать? Он мне, походу, руку сломал!
- Скажи спасибо, что выжил! У этого мужика черные пояса и разряды по всем видам борьбы. Мог убить одним пальцем, и ты бы даже не заметил!
Мы быстро пересекли территорию Армянского и вышли к машине Ярослава. Оленев усадил притихшую Лису на заднее сиденье. Я устроилась рядом с дочкой, прижала ее к груди, и машина сорвалась с места.
Некоторое время мы ехали молча. Лиса рыдала у меня на плече, а Оленев рулил и поглядывал на нас в зеркало заднего вида.
Потом дочку прорвало:
- Мама… Прости… Я… Они… Я хотела уехать, вызвала такси… Но они забрали у меня сотовый… Ма-ам!
Я бы отругала ее, отчитала со всей материнской досадой. Но сейчас просто не могла. Прижимала Лису к себе и только думала.
