— Учителя были хорошие, — криво усмехнулся я, вспоминая недавно оконченное учебное заведение.
— В «Школе мечей»? — послышалось неуверенное.
Та-а-ак, а вот это уже интересно. Чуть прищурившись, пристально посмотрел ей в лицо, пытаясь уловить малейшие изменения его выражения, и настойчиво спросил:
— Откуда знаешь? Видела татуировку?
— Видела. Точнее, это я ее нашла, — почему-то смутилась Эрин и, опустив взгляд, быстро стала убирать какие-то пузыречки в аптечку.
А у меня, как в голове что-то щелкнуло! Тихий ласковый голос, нежные умелые руки, аккуратные прикосновения и светлое пятно лица в обрамлении белого сестринского плата.
А сестринского ли? Ведь госпитальная форма медсестры и санитарки ничем между собой не различается.
И тут же другое воспоминание, уже более четкое: летний день, солнце, клонящееся к закату; две женщины из госпитальной обслуги развешивают мокрые бинты и о чем-то весело болтают; стоящий чуть поодаль адепт, явно за ними наблюдающий.
А ведь это действительно была Эрин! Пусть тогда она стояла спиной и я не мог разглядеть лица, но ведь не зря же что-то в ее движениях показалось мне знакомым. Сбили с толку лишь явно душевные отношения с Тильдой. Но, возможно, их показная неприязнь была лишь игрой на публику? Точнее требовалось убедить в этом меня. Зачем? Чтобы успешнее отыграть свою роль маркитантки?
И адепт этот как раз один из тех троих, которых я поймал в лесу вчера. Ведь и сам не понял, почему бросил Эрин те слова про любовника, о которых после просто забыл. А теперь, оказывается, подсознательно уже тогда сопоставил факты и сделал правильные выводы? Что же потом-то так долго тормозил, периодически относясь к ней, как к маркитантке?
Вновь вспомнил, как тогда выглядела Эрин: строгое темное платье с воротом под горло; волосы, убранные под белый сестринский плат; стройная фигурка и плавные движения изящных рук. Тихий, спокойный голос.
Первое и последнее воспоминания вдруг совместились, накладываясь друг на друга, и я вздрогнул от пронзившей меня догадки. Не может быть! Да еще признание, что она сама нашла на моем теле татуировку. А знак ведь не в легкодоступном месте располагается, и специально его не искали, иначе бы гораздо раньше нашли. Значит…
Резким движением выбросив здоровую руку вперед, крепко схватил запястье уже собиравшейся было отойти женщины. Тут же снова появилось какое-то неясное чувство дежавю, словно и это уже было когда-то. Что лишь усилило мои подозрения и подтвердило догадку, которую я, не раздумывая больше, озвучил:
